– Откуда ты знаешь? Ты ведь даже не посмотрел.
– Посмотрел.
– Нет, – настаивает она. – И ты говоришь с таким равнодушием. Я знаю. Я всю жизнь с этим сталкиваюсь.
Я вздыхаю и бормочу под нос проклятия. Руки ее все еще скрывают от меня рисунок.
– Тогда скажи, что это?
– О чем ты, черт возьми?
– Что я нарисовала?
Я отрываюсь от окна и перевожу взгляд на гусей.
– Вот это.
Ответ удовлетворяет ее, и она замолкает. Я перехожу к другому окну.
– Зачем ты это делаешь? – интересуется она.
Я останавливаюсь и долго смотрю на нее. Я выгляжу немного брутально и знаю это. И еще я угадываю ее мысли: «Лучше замазка, чем я?»
– Какого черта ты задаешь столько глупых вопросов?
Мне не удается сдержать гнев. Она замолкает и возвращается к рисунку. Начинает штрихами набрасывать облака, клубящиеся у самой земли. В какой-то момент я опять обращаюсь к ней:
– Я тебе не нянька, так что заткнись и не беси меня.
– А… – тянет она, встает и возвращается в дом.
В принципе это не совсем правда.
Если бы я хотел, чтобы она не донимала меня, купил бы больше веревки и привязывал ее в ванной, а замолчать отлично заставил бы кляп.
А если бы я хотел хоть немного искупить свою вину, купил бы ей альбом и карандаши.
Нетрудно было догадаться, что все сложится именно так. Я рос и доставлял взрослым все больше проблем. Я дрался, грубил старшим. Срывал и прогуливал занятия. В старших классах учитель предложил маме отвести меня к психоаналитику. Сказал, что я не умею управлять гневом. Мама сказала, что, если бы ей довелось пройти через то, что пришлось пережить мне, она тоже была бы такой. Отец бросил нас, когда мне было шесть. Он был рядом достаточно долго, чтобы я запомнил его навсегда, но недостаточно, чтобы иметь желание заботиться обо мне и маме. Я помню, как они дрались и кричали. Они били друг друга и бросались всем, что попадало под руку. Слыша среди ночи, как окно разбивается вдребезги, я притворялся, что сплю. Двери хлопали с невероятной силой, а матерные слова сталкивались в воздухе. Я помню вереницы пивных бутылок и падающие из его карманов крышки, хотя он утверждал, что давно не брал в рот спиртного.
Я участвовал со всех школьных драках. Учителя математики я послал к черту за его утверждение, что я никогда ничему не научусь. Учительницу биологии я послал еще дальше, потому что она решила помочь мне освоить ее предмет.
Мне никто не был нужен.
На свой жизненный путь я вышел случайно. Как-то раз устроился мыть посуду в один ресторан в городе. Распаренными от горячей воды руками с остатками недоеденной кем-то пищи я доставал тарелки из посудомоечной машины. Пальцы горели, с лица стекал пот. И все это за минимальную зарплату и часть чаевых официанток. Я просил дать мне еще несколько дополнительных часов, объяснил, что нуждаюсь в деньгах.