– Опять буфетчик стирального порошка добавил в бочку! Гад! – сдувая густые хлопья пены с кружки, громко произнес Лебедь.
Равнодушное лицо хозяина стойки осталось каменным и безразличным. Никакой реакции.
Офицеры, морщась, выцедили кислятину из кружек и направились к выходу. Лебедь захватил со стола откупоренную, но так и не начатую бутылку водки. Это заведение никак не располагало к продолжению банкета. Лучше тогда посетить ближайшую лагманную и там под шурпу выпить по рюмочке.
Внезапно шедшему первым Лебедю преградил путь небритый громила с мутными глазами наркомана. Неопределённого возраста и национальности. То ли кавказец, то ли метис, то ли мулат. Тяжелый взгляд не предвещал ничего хорошего, а огромные кулаки с татуировками угрожающе сжались.
– Куда прешь! – прорычал «химик». – Не видишь, человек стоит?
Лыбидь покрутил головой по сторонам в недоумении:
– Где?
– Что – где?
– Где человек?
– Шутишь, да? Издеваешься?
«Химик» явно затевал скандал. Обойти его стороной – никак, мешают столы. Ещё четверо дружков «химика» внимательно наблюдали из угла прелюдию к драке, изготовившись принять в ней самое живейшее участие.
Лебедь вдруг полез на рожон:
– Водки хочешь?
– Хочу! – осклабилась вставными железными зубами рожа.
– На, пей, мурло! – без эмоций ответил Белый, приподняв бутылку за горлышко на уровень этой самой рожи.
Пока «химик» на секундочку соображал, как отреагировать, Лебедь, молниеносно подкинув, перевернул бутылку, подхватил ее в воздухе за горлышко и с силой саданул противника по башке.
Бутылка звякнула и разбилась. Часть осколков осыпалась, а часть впилась «бичу» в массивный лоб. Из рассеченной кожи брызнули струйки крови и перемешались с водкой.
Лебедь-Белый подпрыгнул и ударил каблуками кованых сапог в грудь покачнувшегося ошеломлённого «химика».
– О-о-окхт! – клекотнул тот горлом и, громыхнув, рухнул в проход.
Игорёк взошёл на него, как на постамент, и гаркнул начальственно, словно с трибуны, вскочившим было с мест друганам «химика»:
– Сидеть, суки! Всех попишу! Изуродую! Не двигаться! После подберете эту свою падаль.
– Да ты чо, братан… – мнимо дружелюбно гнусаво затянул один из друганов «химика». – Мы ж ничо…
– Не рыпаться! Двоих самых прытких сразу уложу. Ша, гопники! Не дергаться! – Лебедь-Белый выхватил из внутреннего кармана шинели нунчаки, с которыми никогда не расставался, а второй рукой погрозил «розочкой» разбитой бутылки. – Сидеть, «бичи»!
Он несколько раз подпрыгнул на безжизненном теле, которое после каждого прыжка всхрапывало воздухом, вырывающимся из лёгких.