Мария все еще стояла и смотрела на Линкольна Йока, пока его сухой голос с вкраплениями металл не зазвучал, отражаясь от стен изолятора и проникли в открытое окошко в двери. Капрал вздрогнула, но продолжала смотреть.
— Зачем ты пришла? — спросил Йорк.
Мария и сама не могла объяснить причину этого.
— Если тебе есть что сказать мне, то говори. Если же нет, то убирайся, — произнес он равнодушно и внезапно взглянул на женщину, приникшую к окошку. Мария смотрела на его разбитое лицо. Керк и его люди неплохо постарались, подумала она.
— Тебе не стоило меня отталкивать, — сказала Мария тихо.
— Ты оказалась еще той тварью, капрал Сэнфорд, — ответил мужчина, — Я ничуть не сомневаюсь в своем решении и знай еще одно. Если мы еще когда-нибудь встретимся, а это непременно произойдет, я даже не сомневаюсь, я не посмотрю на то, что ты женщина, я убью тебя, — сказал и отвернувшись, закрыл глаза, приваливаясь к стене. Всем своим видом показывая женщине, что аудиенция окончена.
Мария попятилась назад. По ее спине пробежал холодок. Кожа покрылась липким потом. Кажется, если бы он кричал и сыпал ругательствами, ей не было бы так страшно, как стало от этих простых и спокойных слов. Она знала Линкольна Йорка и знала то, что слов на ветер этот мужчина не бросает.
— Прощай, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и равнодушно. Голос надломлено треснул. Не удалось и капитан это услышал.
— Мы больше никогда не увидимся, — сказала она себе, чтобы хоть как-то успокоится после обещания капитана последующей расправы. Сказала, но успокоения не получила. Что-то внутри у нее говорило женщине, что они еще увидятся, и она уже сейчас боялась этой встречи до дрожи в коленях.
Модуль сильно трясло, когда он входил в атмосферу планеты Орегон. Меня швыряло из стороны в сторону, как и остальных людей, находящихся со мной в одном отсеке. Я видела напряженные лицо конвоиров — к нам их приставили по пять человек на каждого, как по мне, так меры безопасности были преувеличены. Мало того, что наши руки были в наручниках, а ноги в кандалах, так еще перед загрузкой в модуль врач с 'Новой Зари' вколол каждому сыворотку, замедляющую движения, сковывающую и подавляющую разум. Я шевелилась так тяжело, словно шла по быстрой воде, погруженная по горло. Движения еле заметные, слабые… Марлоу показалось этого мало, потому к нам приставили многочисленную стражу.
Но вот тряска прекратилась. Я подняла голову, повернула ее с трудом, посмотрела на сидящего через несколько десантников доктора Мортимера, затем перевела взгляд на капитана Йорка, чуть нахмурилась, глядя на синяки и ссадины на его лице, догадываясь о том, кто был виной всего этого. Представляю, сколько подобной красоты было на его теле. Керк казался тупым, но слабым его назвать было никак нельзя.