видела на площади у гавани, и они вместе посмеются над неумелыми попытками губернатора играть в баскетбол и мэром, усиленно делающим вид, что ему совершенно не холодно… Она не успела все хорошенько обдумать: едва на двери магазина звякнул колокольчик, Китти сама бросилась к ней.
— Тессер, где ты была? Тебе без конца звонит Томми… Он звонил тебе в офис, но ты уже ушла, и теперь он названивает сюда каждые пять минут!
— Томми? Это тот истеричный официант, что работает в баре у дядюшки Спайка? Что у него стряслось на этот раз? Кто-нибудь украл у него ботинки? Или стащил крекеры из вазочки на барной стойке? Или не оплатил счет? Поверь мне, Китти, Томми любит подымать шум из-за всяких пустяков…
Голубые глаза Китти наполнились слезами.
— На этот раз все очень серьезно, Тесс. Твой дядя Спайк в госпитале Святой Агнессы. Кто-то пытался ограбить «Точку», а этот сумасшедший старый дурак попытался им помешать… И ему это почти удалось…
— Только почти?
— Да, только почти.
— Души… я видел души… — бормотал Спайк, беспокойно обводя глазами больничную палату, но взгляд его не мог сфокусироваться ни на одном предмете, — души…
— Я знаю, дядя Спайк, я знаю, — Тесс решила, что Спайк бредит, и успокаивающе погладила его по руке. — Все будет в порядке.
— Души…
Тесс внимательно поглядела на дядюшку. Лицо в синяках и кровоподтеках, и на фоне наливающихся бордовым цветом синяков его лысина, которой к пятидесяти пяти годам обзавелся Спайк, казалась неестественно белой и сияющей.
— Души… — продолжал шептать он, вглядываясь в пустоту.
— Я нашел его? — голос Томми вывел ее из состояния задумчивости. Томми, выполнявший в баре Спайка одновременно функции официанта и мойщика посуды, почти каждое предложение завершал вопросительной интонацией, и это, в совокупности с сильным балтиморским акцентом и «талантом» постоянно путать слова, приводило к тому, что понять его речь мог только Спайк. — Что-то около двух часов назад? Я пришел в бар, чтобы приготовиться к той толпе, которая пойдет с площади? Я собирался сделать себе яичницу, так как новый повар еще не пришел?
— Это ограбление? — Тесс не собиралась спрашивать, но вопросительные интонации Томми оказались весьма заразительны.
— Да, похоже, ограбление, но ведь сегодня понедельник, а по понедельникам у нас в кассе практически не бывает выручки? И зачем мы им понадобились? Они же сделали из него котлету?
Томми был не прав: в данную минуту Спайк больше всего напоминал не котлету, а подгнившую сливу или раздавленный помидор, с которого предварительно сняли кожицу. Кто мог так жестоко обойтись с пожилым мужчиной? Да кто угодно. Подростки или просто какие-то идиоты, решившие разнообразить свою скучную жизнь, добавив в нее адреналина. Или грабители-новички, не знакомые с неписаными правилами: нельзя бить хозяина того бара, который грабишь, и тем более убивать его. Опытные грабители вообще не трогают бары, ибо знают, что каждый владелец всегда хранит под барной стойкой ружье, особенно если он имеет дополнительный источник дохода «на стороне»: дядя Тесс был нелегальным букмекером и, естественно, держал в «Точке» оружие. Почему же он не смог им воспользоваться?