— Не совсем так. Во время войны я был одним из их пилотов, доставляющих агентов в любую точку Европы и забирающих их обратно.
Миссис Бикман спросила:
— И что случилось?
— Я сгорел.
— Почему?
— Спроси его, — ответил я. — Он только что получил сообщение из Лондона.
Джад улыбнулся мне скупой печальной улыбкой, затем стал излагать быстро и без выражения:
— Когда-то давно он доставил агента в Финляндию, а потом отказался лететь и привезти его обратно, заявляя, что агент был «двойником», перебежавшим к немцам.
Так что пришлось послать еще кого-то, и тот уже никогда обратно не вернулся. После этого решили, что Кери был пойман немцами и выкупил свою свободу, предав агента, которого только что доставил.
— Известно, что такие вещи случались, — добавил он.
Я кивнул.
Миссис Бикман взглянула на меня:
— И что? Что действительно случилось.
— Теперь это не имеет значения. Все было очень, очень давно.
— Это имеет значение для меня! — Подбородок вздернут, глаза мечут молнии.
Я взглянул на Джада. Тот медленно пожал плечами.
— Продолжайте, если хотите. Мне самому хотелось бы послушать.
Он взглянул на часы.
— У нас есть время.
— У нас есть время, причем ничем на белом свете не ограниченное.
Он улыбнулся.
Меня прорвало:
— Это случилось во времена осуществления операции «Противовес», чуть раньше, чем наступило твое время, Джад, хотя, возможно, ты о ней слышал.
Он вежливо кивнул, а я продолжал:
— Это была идея министерства иностранных дел Британии, противодействовать расширению сферы влияния России после войны.
Они догадывались, что неизбежно случится: каждая страна, которая будет освобождена от немцев Россией, в результате окажется в коммунистическом блоке. Так что во второй половине 1943 приступили к осуществлению операции «Противовес».
Забрасывая агентов в страны, куда русские вероятнее всего должны были вторгнуться, им поручалось установить контакты с наиболее консервативными кругами и нацелить их на готовность первыми образовать правительство. При этом гарантировалось, что Британия немедленно признает это правительство и так далее.
Миссис Бикман сказала:
— Не очень-то это было эффективным, правда?
Я пожал плечами:
— Ну почему же, Австрия могла отойти в коммунистический блок. Может быть, и Финляндия. Именно здесь я и появился.
Я прибыл со Шпицбергена на стареньком «нурдине» норвежского производства, самолете с лыжным шасси, мобилизованном из Канадской легкой авиации. Без радио, без радара, с одним магнитным компасом, который в этих широтах показывал что угодно, но не направление меридиана. Но все же был десятисантиметровый радарный приемник.