Так же как и ее сестра. О, это было бы настоящей насмешкой судьбы.
– Нет, дело не в этом. – Ее голос звучал глухо.
Когда смысл ее слов дошел до него, Флинн едва устоял на ногах.
– У тебя есть ребенок, – выдохнул он.
Его голос звучал почти спокойно, но в груди бушевал настоящий вихрь, в котором сплелись гнев, страх, ненависть и обида.
– И где он сейчас?
«Он». На самом деле он не знал, мальчик это или девочка. Он женился на женщине, которая не потрудилась сообщить ему о том, что у нее есть ребенок.
– Ее отдали на усыновление.
Этой короткой фразы оказалось достаточно, чтобы вихрь эмоций в душе Флинна превратился в ураган. Бесконечная сокрушительная боль стальными когтями сдавила его грудную клетку, по капле вытягивая из него тепло и радость.
– Ты отказалась от нее.
Он думал, что теперь они всегда будут вместе, что их ждет общее счастливое будущее, но это был только его план, не Хелены. Его реакцию было несложно предугадать, и она скрыла от него правду, дождалась, когда он влюбится в нее, и только потом решила раскрыть карты.
– Это была ошибка. Мне было всего шестнадцать, и я была так напугана…
Каждое слово Хелены ржавым ножом вонзалось в сердце Флинна. Он почти не слушал ее, все еще пытаясь понять произошедшее. Женщина, которую он полюбил, оказалась обманщицей, способной бросить ребенка, решив, что его появление на свет было ошибкой. Мысль, что всего полчаса назад он искренне верил каждому ее слову, причиняла почти физическую боль.
Какой же он идиот! Неужели тридцать лет жизни среди людей, то и дело обманывавших его ожидания, ничему его не научили?
– Когда я рассказала об этом Тее…
– Так Тея знала? А кто еще? – Его обычно спокойный голос теперь был похож на змеиное шипение.
– Мой отец. И Изабелла.
Конечно, если бы Эзекиль знал, он бы сообщил ему об этом прямо на пороге церкви, упиваясь возможностью побольнее задеть его самолюбие. Но Томас? Как он мог молча кивать, когда они с Хеленой стояли на пороге церкви и объясняли, что собираются пожениться? Как он мог смеяться, когда Эзекиль предложил Флинну сделать Хелене ребенка, зная, что он будет у нее не первым?
– Они отослали меня прочь, чтобы избежать скандала.
Она выглядела такой несчастной и разбитой, что на мгновение Флинну захотелось заключить ее в объятия и утешить, но он одернул себя. Это желание было адресовано его Хелене, девушке, которую он сам придумал. Девушке, которой никогда не существовало. А на кровати перед ним сжалась незнакомка, лгавшая о том, кто она есть и кем может стать для него.
Если бы Хелена действительно хотела быть с ним, она бы рассказала о ребенке, не дожидаясь того момента, когда отвратительная правда сама выплывет на поверхность.