Хелена почувствовала, как краснеет. Именно на это она и рассчитывала.
А зря. Она давно должна была усвоить урок: люди никогда ничего не забывают и не прощают. Она заняла место сестры и вышла замуж за Флинна, спасая репутацию семьи, но и этого не было достаточно для того, чтобы отец простил ее. Почему она думала, что Флинн окажется вылеплен из другого теста?
– Я думала, что ты выслушаешь меня и попытаешься понять, – наконец сказал она.
– Ты хочешь, чтобы я выслушал тебя? Что ж, говори, я слушаю. Поведай мне, Хелена, каково это – отдать собственное дитя на милость незнакомцев? Ты после этого целый день не находила себе места, пока папочка не отдал тебе свою кредитную карточку для антистрессового шопинга?
Флинн понятия не имел, о чем говорит, но не сомневался в собственной правоте.
– Для тебя существует только черное и белое, да? – Хелена смотрела на мужчину, которого, как ей казалось всего полчаса назад, любит всем сердцем, и понимала, что ей нечего ему сказать. – Хорошо или плохо. По плану или выбиваясь из графика. Мы или они. И не важно, что у других людей могут быть свои причины поступать так, а не иначе. Они могут испытывать чувства отличные от твоих и считать, что поступают правильно.
Флинн в два шага преодолел разделявшее их расстояние и угрожающе навис над ней, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в бортик кровати. Хелена судорожно сглотнула, почувствовав, как у нее внезапно пересохло во рту. Он был настолько крупнее и сильнее Хелены, что, сам того не понимая, на мгновение перенес ее в тот ужасный день. Самый худший день в ее жизни, не считая того дня, когда умерла ее мать.
– Правильно? Как можно бросить ребенка и считать это правильным поступком? Ты не можешь, как большинство подобных тебе матерей-кукушек, сказать, что хотела дать своей дочери шанс на лучшую жизнь. Ты происходишь из самой богатой семьи в стране! Ты могла дать этой девочке все, но предпочла бросить ее.
– Нет. – Хелена произнесла это слово негромко, но вложив в него все те чувства, которые обуревали ее сейчас. – Нет, я не могла. Я не могла дать ей то, в чем она нуждалась больше всего.
– И что же это? – с горькой насмешкой поинтересовался Флинн.
– Любовь, – просто ответила она и увидела отвращение в глазах своего мужа. – Я не могла любить эту девочку так, как она того заслуживала.
Флинн не верил своим ушам.
– Ты та еще штучка, да? – гадливо поморщился он. – Ты действительно смогла убедить себя в том, что действовала из лучших побуждений?
– Посуди сам. – Хелена заставила себя подняться с кровати, не желая, чтобы Флинн смотрел на нее сверху вниз. – Ты вырос в такой же семье, как моя. Как тебе там жилось с осознанием того, что ты не нужен и нелюбим? Пожелал бы ты, чтобы другой ребенок испытал подобное?