— Правда, прелесть? — Я снова легла на кушетку и вытянула правую руку с телефоном.
— Милый мальчик. — Возможно, мне почудилось, но вроде бы она улыбнулась.
Разговоры о детях — настоящее чудо. Люди мгновенно становятся ближе, словно в них вживили магниты или смазали суперклеем. Может, именно Льюис растопит ледяное сердце доктора Дж.? Мне захотелось вскочить с кушетки и броситься ей на шею — оказывается, она не робот и не манекен! Она живой человек, способный чувствовать. Я сдержалась, но истолковала ее теплые слова как сигнал продолжать в том же духе.
— По воскресеньям я вожу его в бассейн, а по понедельникам — в группу, где занимаются с малышами, — гордо сообщила я. Если честно, это было преувеличением. Я вожу его в бассейн максимум дважды в месяц, а в детскую группу мы и вовсе ходили только однажды — когда маме нездоровилось. Она присматривает за Льюисом два дня в неделю, а тут получилось, что его не с кем было оставить, кроме «Ой-ой», а эта перспектива явно внушала маме ужас. Но я ляпнула, не успев подумать, и мне понравилось, как прозвучали мои слова. На случай, если доктор Дж. пропустила мимо ушей информацию о моем самопожертвовании ради блага семейства — она никак не отреагировала, — я слегка повернула голову в ее сторону и повторила громче: — По воскресеньям я вожу его в бассейн, а по понедельникам — в детскую группу.
Но даже если моя беззаветная преданность семье и вызывала у нее восхищение, она держала его при себе. Я сменила тактику и решила выжать из нее еще одну улыбку. Пусть я не увижу выражение ее лица, но потепление в атмосфере точно почувствую.
Незадолго до Рождества я стояла возле прилавка с косметикой в универмаге «Фрейзер», держа на руках полуторагодовалого Льюиса. Две девушки-продавщицы мгновенно пали жертвами его обаяния.
— Ну какой же он у вас хорошенький! — заходились они от восторга.
— Вообще-то он мой п… — начала было я, но тут же прикусила язык и вместо этого воскликнула: — Спасибо. Правда, он прелесть?
— О да! Какие кудряшки! А что за ямочки на щеках! Как его зовут?
— Льюис, но я называю его «конфетка». — Лучась от гордости, я осыпала малыша поцелуями.
Несколько минут мы хором сюсюкали, а я наслаждалась ролью заботливой мамаши и демонстрировала Льюиса со всех сторон, точно дрессированную обезьянку. И тут как из-под земли появилась Луиза. Я-то была уверена, что она предается безудержному шопингу, — все-таки ей редко выпадает такая возможность.
— Мама! — Льюис протянул к ней ручонки и лучезарно заулыбался.
— Здравствуй, ангелочек. Ну-ка, иди-ка сюда, обними свою мамочку.