Вернувшись, мисс Догерти узрела ту же идиллическую картинку, которую оставила за спиной, выходя.
— Кто-нибудь вставал с места? — спросила она.
— Нет, мисс Догерти, — ответили мы хором.
— Уверены?
— Да, мисс Догерти.
— Абсолютно уверены?
— Да, мисс Догерти.
Она резко повернулась и вышла. А потом вернулась в сопровождении сестры Бернадетт и сестры Маргарет. Я ударилась в слезы. Всхлипывая: «Простите, простите, пожалуйста», я подбежала к ним, надеясь на амнистию. Мисс Догерти передала сестре Бернадетт листок бумаги, и та медленно и сурово зачитала имена восьмерых учеников, которые осмелились ослушаться. Не иначе как сам Господь заприметил нас с неба — предполагалось, что стеклянное окошко на двери классной комнаты ни при чем. Нас выстроили в шеренгу перед классом и до крови отшлепали острым краем линейки по костяшкам пальцев. Так в нас поселился страх перед Богом и парализующее чувство вины. В тот день я пообещала себе, что больше никогда, никогда не нарушу правила. Ни за что в жизни. И я держала слово — если не считать редких незначительных проступков, — пока недавно не совершила один из самых презираемых в обществе грехов. Неудивительно, что я загремела к психотерапевту.
— Возможно, Кристиан, Шарлотта и Льюис здесь ни при чем. Может, во всех моих бедах виновата эта чертова мисс Догерти со своими монашками, ха-ха-ха, — завершила я свой рассказ.
— Мне интересно, почему вы так упорно пытаетесь шутить? Казалось бы, к настоящему моменту вы уже должны были понять, что мы не развлекаемся.
Пропустив ее слова мимо ушей, я продолжила. Следующее яркое воспоминание относится к тому времени, когда мы жили на Шетландских островах. В тамошней школе я, помимо прочего, научилась вывязывать разноцветные узоры из шерсти, — как выяснилось годы спустя, это умение очень кстати в минуты душевных страданий. Мне было девять лет. Однажды в моей тетрадке по арифметике учительница написала красными чернилами: «Подойди ко мне». Ничего хорошего это не предвещало. Меня охватил ужас. Целую неделю я прикидывалась больной, чтобы не ходить в школу, а сама тем временем ломала голову — чем я могла провиниться?
Наконец меня осенило. Вероятно, все дело в невинных эротических фантазиях, которые посещали меня в последнее время. Недавно я посмотрела «Бриолин» и слегка зафанатела. Я представляла себе, что я Сэнди, которая целуется с Дэнни, — его роль исполнял один из моих одноклассников. Но я не рассказывала про эти мечтания ни единой живой душе! Черт подери, думала я, неужели этот тип наверху может читать мои мысли и пересказывать их учителям? Что ж, все понятно — теперь мне прямая дорога в ад.