- Я стараюсь.
- Теперь улыбнись. Да ты счастлив ли, детка?
- Я люблю тебя, - мне стало легче оттого, что я выговорил эти слова. Я должен был их сказать. Затем и искал ее, чтобы сказать ей эти слова. Мне хотелось убедиться в своей правоте.
- Никогда не нужно ничего объяснять. Не надо, не целуй меня. Уж очень я сейчас некрасивая.
Наташа сидела, потянув колени к груди, уткнувшись в них лицом. Она казалась совсем маленькой. Сидела загадочная, почти незнакомая. Невозможно быть довольным женщиной всегда.
- Ты эгоист, - проговорила она.
- Все мужчины – эгоисты.
- Но не все мужчины так снисходительны к себе. Ты не мог бы меня обнять? Только очень крепко. Изо всех сил.
- Обнять?
- Да. Пожалуйста.
До встречи с Наташей я никогда не чувствовал любви. Я считал себя неспособным на любовь.
- Ты ничего не собираешься делать? – спросила она.
- Нет.
- Постарайся изменить меня. Мне это необходимо.
Я не сопротивлялся. Мне нравилось рассказывать Наташе о себе. Но я говорил не все, что хотел. Мужчины боятся рассказывать правду о себе женщинам. Наташа вынуждала меня выдумывать себя таким, каким я никогда не был. Я подумал о том, что вот уже моя первая ложь любви.
Но я любим, да, любим. По-другому не скажешь. Я был счастлив.
Я прижался к Наташе. Шептал ей слова любви и нежности. Она дышала ровно, тихо, и вдруг я понял, что она спит. Мне еще многое предстояло ей сказать, но не в этот раз.
Я перестал быть один. Наташа создала для меня такую иллюзию. Мужчина всегда очень хорошо знает, что хочет от женщины.
Я осторожно, кончиками пальцев, взял ее за запястье. Худенькая ручка казалась уже хорошо знакомой. Слегка поглаживая запястье, я передвинул пальцы и также мягко взял в ладонь ее руку. Она была влажная и теплая и шевелилась в моей руке, словно свернувшийся зверек.
Слова не могут выразить моих чувств к Наташе.
На столике у кровати стояли часы. Их тиканье раздражало меня. Время не должно было двигаться.
Я поцеловал свою любовь в щеку.
Во сне ее лицо было не таким, как днем, а словно у ребенка. Округлые щеки, маленький пухлый рот. Я смотрел на нее в темноте. Я думал о ней больше, чем о ком бы то ни было в своей жизни.
Когда я проснулся, в комнате было темно. Я с наслаждением потянулся и сел, глядя на спящую Наташу. В темноте мне были видны только контуры ее лица, уткнувшегося в подушку, одна рука закинута за голову, другая вытянута вдоль тела. Она спала крепко, и, когда я, наклонившись, поцеловал ее в теплое плечо, она даже не шевельнулась и продолжала дышать легко и размеренно. Любовь – петля, которая затягивается очень быстро.