Моя покорность была только снисхождением мужчины к прихоти женщины. Все, что она хотела сказать, лежало на поверхности, подтекста не было. Я позволял Наташе разоблачать мое притворство.
- Ты глуп, - сказала она.
- Я так не думаю.
- О себе ни у кого не получается думать плохо. Думай. Думай хоть немножко. И не только о себе. Я никогда не верила в искренность мужчин.
Наташе было невозможно запретить заблуждаться.
Я закрывал глаза. Я затыкал уши. Очень хотелось быть любимым.
Я не понимал, что происходит. Почему-то я оказался наедине с незнакомой мне женщиной. Я ждал, когда это ощущение закончится.
- Я никому не верю, - ее признания были мучительны для меня. – Иногда это неудобно. Мне кажется, что ты обманываешь меня. Научившись не доверять мужчине, любая женщина перестает сомневаться в своем уме.
- Наташа.
- Не надо слов. Их и так уже было много.
Рядом с Наташей я не мог остаться прежним. Каждая женщина старается изменить мужчину. Мне очень хотелось уличить ее в притворстве. Но, наверно, я был недостаточно упрям. Я хотел перестать притворяться. Мне было очень сложно. Наташа разочаровывала меня реже, чем я разочаровывал себя сам.
- Слишком поздно, - сказала она. – Мы хорошо знаем, что слишком поздно.
- Я не знаю.
- Похоже, ты что-то не понял. Тебе следует думать хотя бы иногда.
- Наташа, не говори так, как будто ты меня ненавидишь, - я ее не понимал.
- Мне жаль, что я это сказала. Не следовало так говорить. Моя откровенность никогда не будет лестной для меня. Обычно каждая женщина скрывает от себя свои желания.
Ее голос доносился до меня как будто издалека, с огромного расстояния, которое невозможно преодолеть. Но мне все еще хотелось быть рядом с ней.
Я утаивал от Наташи больше, чем она скрывала от меня. Я боялся ее. Мне следовало перестать убеждать себя в своей способности нравиться Наташе. Я не нравился себе.
Оказалось, что я разочаровывал ее своей уступчивостью. Презирать себя совсем не обязательно. Я ждал и не понимал, что хотел дождаться. Женщины всегда играют. Но зачем же брать случайные роли?
Я не смог скрыть свое недовольство. Все в Наташе начинало казаться обманом. Ощущение ее лживости мучило меня.
- Ты как-то сказала, что счастлива со мной. Теперь я этого не чувствую, - обида подсказывала мне слова обвинения.
- Не выдумывай.
- Почему ты заставляешь меня огорчаться?
- Любой женщине нравится видеть унижение мужчины.
- Может, это плохо?
- А может, наоборот, хорошо?
- Зачем тебе понадобилось издеваться надо мной?
- Я вовсе не над тобой издеваюсь. Не надо на меня сердиться.
- Значит, ты меня не любишь?