Не знаю, на чем вырос Дайхам, но капитан отреагировал быстро. Крикнул предостерегающе «Вниз!». Прыгнул на меня, сбивая с ног, прижимая к земле. Обхватил рукам, словно пытаясь спрятать от всего. Ударную волну я почти не почувствовала, придавленная мужским телом. Помню, нас тряхнуло, поволокло, засыпая листьями и какой-то трухой, ломая твердые стебли папоротника. Застонала земля, когда из нее выдирали с корнями деревья. Одно, здоровенное, упало на нас, придавив ветвями. Еще один взрыв, но уже далекий. Земля вновь вздрогнула, словно вздохнула, и…
Все закончилось.
Я лежала, чувствуя, как возвращается слух, и меня перестает бить дрожь. Ждала, когда Дайхам, наконец, с меня слезет, но он не торопился. Большее тело, прижимавшее к земле, казалось очень тяжелым. Может, из-за того, что сверху еще и лежало дерево?! Или же… Страшная мысль ударила в голову, чуть не послав меня в нокаут. А если… А если он умер?! Взял и убрался из моей жизни навсегда? Безвозвратно, как и просила?!
— Нет! — сказала себе, ему, его долбанным Темным Богам и тем, кто скинул бомбу.
Дайхам не умер, потому что он — неизменная единица в моей жизни. Он… Он не мог оставить меня! Не сейчас! Выползла из под него, из-под ветвей, кусая до боли, до крови губы, силясь не стонать от ужаса. Пусть тонкие, пусть у самой кроны, но капитан лежал вниз лицом, не подавая признаков жизни. Кое-как выволокла его из-под буйства листвы, попыталась перевернуть. Вздохнула с облегчением, услышав, как он застонал.
— Ты будешь жить, — приказала ему. — И не вздумай мне умирать!
Тут очнулась давнишняя птичка. Тоже вылезла, отряхнулась, нахохлилась, словно гигантская курица. Уставилась на меня, затем пошла навстречу, щелкая оранжевым клювом.
Я разогнулась.
— Еще шаг — и ты сдохнешь! — пообещала ей.
Парализатор — один и второй — остались где- то в буйстве зелени. Отцепились, пока я тащила капитана. К тому же там, где они лежали, я видела, мелькнула зеленая полосатая змея. Меня это не пугало. Меня уже, черт побери, уже ничего не пугало! Бесчувственного Дайхама хватило на всю оставшуюся жизнь. А эта птица-переросток юрского периода… Еще шаг, и я сверну ей шею. Капитан очнется, и нас будет куриный шашлык. Плевать, что у нее гнездо! А у меня раненый Дайхам! И команда!
Птица прочла приговор в моих глазах и самоубиваться не решилась. Щелкнула клювом, развернулась и бросилась прочь. Я смотрела ей вслед, пока не услышала голос капитана. Он звал меня! Кинулась к Дайхаму. По дороге заехала змее сапогом по голове. Пошла вон! Здесь я — хозяйка!
— Где болит? Голова, спина? Что-то сломал?