– Я уже не та, что была, Дарси, – заметила она серьезно. – Я сильно изменилась за эти восемь лет.
– Ну и замечательно. Все течет, все изменяется.
С этими словами он прижал к ране ватку, смоченную бетадином. Маккенна прошипела что-то неразборчивое.
– Прости, прости, малышка.
– Ты давай мне еще пофлиртуй.
– Даже не надейся. – Он стер чистой ваткой излишки бетадина. – Ты общаешься с кем-нибудь из нашей команды?
– Нет. К чему эти воспоминания?
– Поэтому ты не отвечала на мои звонки?
– Отчасти поэтому.
– А отчасти?
– По ряду причин.
– Ты все еще злишься, – понял Дарси. – Все еще не можешь простить мне смерть Майкла Кэмерона.
– Да, я не могу себе этого простить.
– И того, что послушалась меня?
– Нет, того, что не вытащила его раньше, чем здание взорвали. – Она вздрогнула. – Могла бы знать маршрут получше и найти другой способ добраться до Майкла.
– Пойми, не было другого способа, Ригсби.
– Был.
– Если бы он существовал, я сделал бы все возможное, чтобы спасти Майкла. – Он накрыл ее ладони своими. – Послушай, солнышко. Я знал это здание как свои пять пальцев. Запасной выход имелся, но его перекрыла рухнувшая стена. Сама понимаешь, я не смог бы сдвинуть ее голыми руками.
Маккенна закрыла глаза, и Дарси испугался, уж не потеряла ли она сознание? Но она усилием воли заставила себя на него посмотреть.
– Это правда?
– Чистая правда.
Она вздохнула и подняла футболку.
– Ну, хорошо, теперь давай лечиться.
Он быстро и ловко перевязал ее раны, убрал бинты в аптечку и открыл пачку ибупрофена.
– Еще воды?
Она покосилась на пустую бутылку:
– Похоже, у меня и впрямь обезвоживание.
– Хорошо, что ты это наконец-то поняла. – Он открыл новую бутылку. Маккенна жадно глотала воду, пока не напилась, а затем проглотила таблетки.
– Сейчас и боль утихнет, – пообещал Дарси, – и лихорадка пройдет.
– Скажи честно, мои дела очень плохи?
– Да все с тобой нормально. – Он улыбнулся. – Молодой, сильный организм. Выкрутишься. К тому же я о тебе забочусь, так что успокойся.
– Ну да, ты великий эскулап. – Она улыбнулась в ответ. – Расскажи мне о своем друге. Зачем он приходил?
– Так, – сказал Дарси, – это моя забота. А тебе стоит как следует выспаться. Хочешь супу?
Она покачала кудрявой головой:
– Хочу спать. Долго-долго, целую неделю.
– Хоть две. – Он не удержался и накрутил себе на палец рыжую кудряшку. Она подняла глаза – темные, как сгущавшиеся за окном сумерки, лишь слегка отливающие зеленым.
– А ты где будешь спать?
Совершенно невинный вопрос. Почему же его тело так реагирует?
– На диване. Если что нужно, зови. Я не очень крепко сплю.