Он промолчал.
Женщина скрылась за пыльным одеялом, повешенным на дверь вместо портьеры. Через минуту в комнату вошел мужчина и недоверчиво оглядел незнакомца.
Тот терпеливо повторил свой вопрос.
— Я хочу знать, где тут земля Баптиста Лангельера.
— Баптиста Лангельера? Да ведь он умер… Давным-давно умер.
— Это мне известно. А земля его где?
— Ах, вот что… Сейчас я вам объясню. Идите по дороге налево, дойдете до подножия холма. Вы без труда найдете его участок. Он третий после поворота.
— Прекрасно! Большое спасибо.
Мужчина и женщина еще долго стояли за занавесками у окна, глядя, как он идет по дороге.
— Сдается мне, это он! — произнесла женщина.
— Похоже на то! — отозвался мужчина.
Да, это был он.
После того как в феврале скоропостижно скончался Баптист Лангельер, соседи не могли взять в толк, кому завещал он свои владения. Насколько они знали, Лангельер был холостяком и родственников не имел ни в городе, ни в деревне. Во всяком случае, о них никто ничего не слышал. Затем из Сент-Альфонсо приехал человек, который видел наследника; он уверял, что это был самый настоящий наследник, городской парень, и имя его тоже Лангельер. Двоюродный брат, должно быть…
Все лучше, чем ничего! Постепенно история прояснилась: оказалось, что этот парень и в самом деле сын старого Лангельера. «Да ведь старик и женат-то никогда не был!» — перешептывались одни. «Это ребенок от женщины, на которой Баптист был женат двадцать пять лет тому назад!» — уверенно заявляли другие. Им были известны даже подробности: «Сама она — из Монреаля, а прожил он с ней всего несколько недель, когда был на заработках в тысяча девятьсот шестнадцатом…» Но все сходились на том, что ребенок вырос у монахинь, словно какой-нибудь сирота или подкидыш.
Как бы там ни было, но Альберт Лангельер нашел землю Баптиста. Он вступил во владение домом, и теперь у него был свой ключ. Он вступил во владение фермой и постарался убедить себя, что отныне это его собственность. Робко и нерешительно вступал он в свои владения, словно бы недоумевал, зачем ему все это. В первый же день он настежь распахнул окна в доме.
После смерти Баптиста соседи были настроены дружелюбно и оберегали дом. А потом махнули рукой. Вид пустовавшего дома наводил их на мысль зайти в него вечерком и посмотреть, что там делается. Вернись старина Лангельер домой, ему пришлось бы долго искать свои вещи, так как многого он уже не нашел бы на прежнем месте.
В течение нескольких дней семья Вадэнов боялась пользоваться табачным резаком, а мамаша Кэрон, жившая в доме на углу, припрятала большой котел для варки мыла у себя на чердаке.