Затерянная улица

Давно состарилось или ушло из жизни поколение тех мальчиков, которые зачитывались романами Фенимора Купера, играли в индейцев и пытались бежать в леса Канады, чтобы стать бледнолицыми братьями последних из могикан. Канада индейцев — край диких прерий, неукрощенных рек, золотой лихорадки — превратилась за это время в капиталистическую страну с мощной индустрией и механизированным сельским хозяйством.

На огромной территории, хранящей в своих недрах колоссальные природные богатства, большая часть которых еще не тронута, живет двадцать миллионов человек. Тундра и густые леса, горы и озера, многоводные реки, водопады, океан. Основная часть населения проживает на узкой полосе вдоль границы с США. Рядом с крупными современными городами, заводами и фабриками, связанными первоклассными автострадами и железными дорогами, рядом с механизированными по последнему слову техники фермерскими хозяйствами ютятся нищие деревни; суровой жизнью первых поселенцев живут охотники и рыбаки; копаются в земле, пытаясь свести концы с концами, мелкие фермеры.

Население Канады чрезвычайно своеобразно: многонациональность, периодическое омоложение состава в результате эмиграции на протяжении всей истории страны. Здесь бок о бок живут разные этнические группы, каждая со своими традициями и привычками, потомки людей, родившихся в Канаде, и новички, вынужденные приспосабливаться к совершенно новым для них условиям. Канадцы английского (43 %) и французского (30 %) происхождения, немцы (6 %), индейцы и эскимосы, русские духоборы и украинцы, деды которых бежали от преследований из царской России, скандинавы и ирландцы. Нетрудно представить себе, как сложны отношения между этими группами в условиях капиталистической действительности. И все-таки одной из наиболее острых остается проблема взаимоотношений между англо- и франко-канадцами.

С момента завоевания Канады Англией канадцы французского происхождения подвергаются постоянному политическому, экономическому и моральному угнетению. Ни социально-политические реформы, ни введение двух государственных языков, ни существование провинциального правительства Квебека не меняют положения. До сих пор франко-канадец, обратившийся к англо-канадцу по-французски, может услышать в ответ: «Говори на языке белых!» Коммунистическая партия Канады считает, что должна быть создана новая конституция, обеспечивающая признание франко-канадской нации и ее права на самоопределение вплоть до отделения. Неравноправное положение франко-канадцев усугубляется еще и тем, что на протяжении всей истории страны они отставали в экономическом и политическом отношениях от англо-канадцев, так как развитие Квебека задерживалось сначала феодальным строем, пережитки которого ощущаются до сих пор, а впоследствии политикой национальной буржуазии, связанной с англо-американским капиталом; нельзя также забывать, что власть католической церкви над народом, большая часть которого занималась сельскохозяйственным трудом, была неграмотна и жила устаревшими традициями и суевериями, до самого недавнего времени оставалась неограниченной.