Только в полдень после тяжелого подъема добрались мы до громадного плоского уступа, повисшего между небом и землей.
— У нас его зовут мысом, — объявил папаша Матье, вытаскивая из сумки провизию.
Потом, желая подбодрить меня, добавил:
— Потерпите, теперь недолго осталось. Да вы сами гляньте — вон по той стороне мыса еще пробежку сделаем, и конец.
Я вгляделся в бездну у наших ног. Там, внизу, зажатое между скалистыми берегами, сверкало узкое серо-стальное озеро, похожее на гигантского угря.
Мы спустились по обрывистому склону, потом гребли без передышки четыре мили, потом снова сделали небольшой переход по суше и наконец добрались до места.
Не могу сказать почему, но озеро Красного червяка сразу же поразило меня. Из всех озер, что мы видели в тот день, это было самое большое и красивое, все в укромных бухточках, окруженное горами мягкого удлиненного контура, а главное — с необыкновенно чистой, прозрачной, ясной как хрусталь водей. Из глубины заливчика поднималась спиралью тонкая струйка дыма, на плавучей пристани перевернутые лодки грели на солнце яркие днища. Немного выше за ветками деревьев виднелся сколоченный из кругляка швейцарский домик.
— Стоянка Грейнсхилдов! — рассеянно пробормотал доктор Плурд.
Он не отрываясь смотрел на гладкую поверхность озера. Вдруг он схватил меня за руку и указал пальцем на воду совсем близко от берега. Я только успел разглядеть что-то блестящее, и по поверхности побежал, расплываясь, широкий круг, и еще один, немного дальше, потом снова ближе к нам. Справа, слева, впереди, повсюду выпрыгивали из воды форели! К черту празднословие! Мы мигом повытаскивали удочки из чехлов, а папаша Матье нацепил на них самые яркие, самые переливчатые мушки.
Чудесное все-таки занятие — рыбная ловля! Да, в тот день наш улов превзошел все ожидания! Мы вернулись совсем затемно. Форели трепетали и бились у наших ног. Мы насчитали их около сотни. Самых лучших приготовили на ужин и вдоволь наелись их нежного мяса, а остальные папаша Матье аккуратно уложил на кухне в маленькие корзиночки из березовой коры, выстланные душистым ельником.
Громадное полено полыхало в камине: ночью в горах становится холодно. Ноги в дымящихся сапогах на каминной решетке, стакан виски в руках — мы целиком отдались во власть сладкой физической истомы. Через открытое окно видно было, как мягко поблескивает в лунном свете озеро.
— Жаль, что у этого прелестного озера такое вульгарное название, — заметил я вполголоса.
— А по-моему, название как раз подходит, — возразил доктор Плурд и, видя мое изумление, пояснил: —Конечно, я говорю о его прежнем названии. Ведь раньше его звали Хрустальным за необыкновенную прозрачность воды. Это потом его переименовали в озеро Красного червяка в память о приключении Атаназа Пуаре, и все местные жители от Сент-Панкраса до Вальмона так и зовут его до сих пор. Это, пожалуй, к лучшему: пока люди помнят историю Атаназа, Хрустальному озеру не грозит дух разрушения, который — ты сегодня сам убедился — овладел кое-кем из наших сельских спортсменов.