Он писал тогда руководителю военной разведки в Западной Европе генералу В. Кривицкому: «Отберите среди вашего персонала двух людей, способных сыграть роль германских офицеров. Они должны обладать достаточно представительной наружностью, чтобы сойти за военных атташе, должны уметь изъясняться, как военные, и быть исключительно верными и храбрыми. Командируйте их мне немедленно».
Но покушение на Миллера задержалось, и обещанные Кривицким агенты были выделены Слуцкому только в сентябре 1937 г.
Материалы рассекреченного «дела» заставляют усомниться в связях Скоблина с немецкими спецслужбами и Гейдрихом. Чтобы разоблачить Тухачевского, ему не нужно было заниматься изготовлением фальшивок. У него были для этого достоверные факты!
Уникальность Скоблина как разведчика состояла в том, что, будучи завербован троцкистским руководством ОГПУ, он верно служил «фирме», имел бесспорные заслуги и пользовался полным доверием начальников-троцкистов. Благодаря этому доверию летом 1936 г. он получил приказание встретиться в Лондоне с военным атташе в Англии Казимиром Путной, который по заданию Тухачевского искал тогда выход на руководящие круги русской антисоветской эмиграции. В доме некой титулованной англичанки, члена палаты общин парламента, куда были вхожи Путна и его жена, ему посоветовали встретиться с генералом Скоблиным, весьма влиятельным лицом в левых кругах эмиграции, враждебных> советской власти.
12 июля 1936 г. Скоблин прибыл в Лондон. «Прикрывала» его поездку Плевицкая, которую он якобы сопровождал в гастрольной поездке в британскую столицу. Но пока Плевицкая пела, Скоблин в доме титулованной дамы вел тайные переговоры с Путной. Сподвижник Тухачевского, информированный троцкистской разведкой о том, кто такой Скоблин, считал его своим и был с ним полностью откровенен, поведав о том, что власти Сталина скоро конец, что вожди Красной Армий сговорились между собой и в недалеком будущем в России грядет установление военной диктатуры.
И тут – фантастический поворот судьбы! В сентябре 1936 г. во главе советских органов госбезопасности ставят Николая Ивановича Ежова, меняющего главное направление работы Иностранного отдела ОПТУ на европейском театре. Если раньше все силы отдела были сконцентрированы на борьбе с белой эмиграцией и РОВС, то теперь главной задачей стали считать выявление связей высших чинов Красной Армии, посещавших страны Европы, и выяснение их лояльности по отношению к сталинскому руководству.
С этого момента Скоблин оказался в двойственном положении. С одной стороны, он продолжал работать на людей Троцкого, еще оставшихся в центральном аппарате ОГПУ – НКВД, а с другой – он получил новое задание от ежовского руководства: отслеживать зарубежные связи соотечественников, в том числе и собственных начальников-троцкистов. И оказалось: в руках у Скоблина сосредоточены ключевые сведения о разветвленном военно-политическом заговоре против советского правительства!