Оргазм, который он подарил мне, продолжался и продолжался, и, вероятно, их было больше, чем один, но я не могла сказать. Я парила на облаке, имея лучший внетелесный опыт, который только могла себе представить. Когда почувствовала, что, наконец, спустилась на землю, Престон всё ещё осторожно поглаживал меня пальцами, и, сфокусировав взгляд, я посмотрела на него. Прежде чем успела возразить, его губы снова опустились на мои, но на этот раз поцелуй был сладким и медленным.
Левую ладонь он вернул к моему лицу, положив её на щеку, а другой рукой обнял меня за талию, просто держа. Я обернула вторую ногу вокруг него, до сих пор находясь к нему максимально близко, зная, что в конечном итоге он оторвётся от меня и нам придётся расстаться навсегда.
Когда он убрал свои губы от моих, то отстранился достаточно далеко, но я все ещё могла ощущать на своих губах его дыхание.
— Лена, — прошептал он. — Мне жаль, — в его словах звучала боль, но прикосновения были по-прежнему мягкими. — Я не хотел, чтобы это произошло здесь.
— Немного поздно для сожалений, — сказала я, опуская ноги обратно на землю.
— Нет, — сказал он, схватив меня за колени и притягивая мои ноги обратно к себе на бёдра. — Я никогда не пожалею, что касался тебя. Просто жалею, что это произошло здесь. Я хочу тебя в своей постели, Лена. Хочу, чтобы ты лежала обнажённая, полностью обнажённая и готовая для меня. Открытая для меня, чтобы я мог видеть и чувствовать. Хочу каждую частичку тебя и хочу быть в состоянии заставить тебя кричать моё имя, не беспокоясь о том, кто может услышать. Я не собирался трахать тебя рукой в кладовке.
— Тогда почему ты сделал это?
— Он лапал тебя, — повторил он свои слова, сказанные ранее.
— Он мой муж, — повторила свои.
— Мне плевать на какой-то дурацкий клочок бумаги, Лена. Ты моя с того самого момента, когда я увидел, как ты заходишь в тот бар.
Мои брови взлетели от его слов.
— Ты не видел, как я заходила в бар. Я ждала тебя там. Я наблюдала, как ты заходишь.
Он приблизил большой палец к моей нижней губе и провёл по ней.
— Ты всегда будешь недооценивать меня? — он произнёс эти слова с улыбкой, но я почувствовала, как слово «всегда» ударило под дых. У нас не было «всегда». У нас было «прямо сейчас», что тесно связано с «это так ужасно неправильно». Я не могла не почувствовать, что это самая огромная несправедливость, которую когда-либо видела.
— Я прибыл раньше тебя примерно на двадцать минут, но ждал снаружи. В тот момент, когда увидел, как ты заходишь в тот бар, я уже знал, что все в моем мире перевернётся с ног на голову, поэтому последовал за тобой, ожидая этого.