– Вы – да, а я уже вас забыла, – продолжила я.
Отступив в коридор с глубоким вдохом, я закрыла глаза и начала считать. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Вперед. Потом открыла глаза и тряхнула головой, - все кончено. Я не плакала. Я не такая девушка.
– Тебя забрать отсюда? – Спросил Джош. – Пока я не уничтожил этого засранца.
Обернувшись, я улыбнулась ему.
– Конечно, если ты не против.
Его взгляд стал ещё твёрже, он взял меня за руку и повел через толпу людей. Это не должно было произойти.
Грег встал перед нами.
– Эмбер, мне жаль...
Джош оттолкнул его в сторону одной рукой, даже не остановившись, а я попыталась сосредоточить свой взгляд на рубашке Джоша.
Грег ничего больше не стал говорить. Я посмотрела на балкон, где толпа людей из братства отдыхали. Все ли они знали? Я дура? Музыка наполнила весь дом. Мое сердце разбилось под «#41», композицию Дэйва Мэтьюс. Но Дейв как всегда был прав. Я пойду по этому пути и найду свою дорогу. (прим. пер.: из песни Dave Matthews Band – #41.)
Шарлотта бросилась ко мне, как только мы попали в поле ее зрения.
– О, Боже мой, Эмбер, – ее сожаление - это топливо для новой ярости в моей груди.
– Сколько? – Спросила я.
Она отвела взгляд, и мне захотелось придушить ее.
– Сколько они спали вместе? – Произнесла я не своим голосом.
Она несколько раз моргнула и сказала:
– Я не знаю, может быть, чуть больше года. Со дня благодарения, который ты отмечала со своими родителями.
– И все знали это?
Она покачала головой.
– Нет. Только некоторые. Они хотели оставить это в тайне.
Сохранить в тайне то, что случилось в этом гигантском доме? Серьёзно?
Джош обнял меня за талию.
– Хорошо, – сказала я. – Пошли.
Джош скользнул в толпу, которая легко расступилась перед нами. Я следовала за ним, пока холодный ветер не коснулся моего разгорячённого лица. Я даже чувствовала, что снежинки с шипением таяли, когда опускались на щёки. Джош прошел через парней, которые курили, увлекая меня за собой. Когда мы дошли до валуна, около которого припарковались, он повернулся и спросил:
– Можно?
Его заигрывание исчезло. Теперь он стал более сдержанным, внимательным и серьёзным.
– Пожалуйста, помоги мне убраться отсюда, – прошептала я в ответ.
Я не была хладнокровна к нему, но я ненавидела всех людей, которые видели меня плачущей.
Джош взял меня на руки, я уткнулась в его шею, его одеколон обволакивал меня, создавая чувство безопасности.
Он посадил меня на переднее пассажирское сиденье. Внутри было все еще тепло. Моей жизни потребовалось меньше времени, чтобы развалиться, чем замерзнуть стеклу в автомобиле.