— Ну, и, хули? Бля, чего вылупился? — С усмешкой посмотрел он на меня, и выдал небольшое предложение, которое можно было перевести примерно так, — бип, бип, бии — бии — бии…
— Неожиданно как — то. Ты почти не изменился…
— Какого бип, бип, бип…, ладно, садись за стол. Ничего, что я на чистом французском с тобой общаюсь? Кес ке се? Поговорим. Давно не виделись…бип, бип…, «шило» буш, лейтенант?
Заторможено сел на табурет, автоматически поднял стакан, и, под традиционное — за встречу, влил в себя. Поперхнулся.
— Ух, градусов девяносто будет… — едва отдышавшись, выдавил я.
— Не — а, семьдесят пять. Иначе никакого здоровья не хватит, — отмахнулся Сергеев, — Я же не враг своему молодому организму. Получше коньяка будет. А ты, чего тут делаешь, морда ученая? Я то, понятное дело, здесь теперь обретаюсь, в райских, нафиг, кущах. Заслужил. Вина — залейся. Баб — всяких и разных. Хошь, счас кликнем, и, как их, нафиг, и р — р- ра-а-з! — Прапорщик сделал характерный жест, словно насаживая объект на воображаемый кол.
— Не — а, — отмахнулся я. — Грех это. Я жену люблю.
— Бля — я, — загоготал Сергеев, — Не свисти. А кто аспирантку, на хрен насадил? Сан Сееич Пушкин? Давай у него спросим. Саня — я, ты аспирантку драл в позе обкуренного кролика? — крикнул прапор в чащу.
— Не — е, не успел еще… — приглушенно донеслось в ответ.
— Вот видишь, — укоризненно покачал головой Сергеев, — если Сергеич не оттягивал, значит, кроме тебя — некому. Логика — вещь железная.
— Да это она меня, можно сказать, изнасиловала! — начал оправдываться я, — как налетела после ученого совета, и весь вечер не отпускала! Еле живым вырвался! Меня, признаться, страх охватил. Ведь так и до смерти загнала бы! Бестия на конце! Оргазм все стремилась пролонгировать! Неугомонная.
— Эх, как я тебя понимаю, — вздохнул Сергеев, — попалась однажды мне такая особь. Жуть. Болезнь это у них. Бешенство. Бесы через это дело энергию отбирают. Ты, в будущем их только остерегайся. Ну, а здесь кого ищешь?
— Великого Учителя своего. Будду…
— А чего его искать, — ухмыльнулся лихой прапорщик, — я и есть тот самый Будда, растудыть твою через коромысло с двумя подскоками и одним притопом!
— Ты!?
— А то ж…
— Но, ведь Будда, это, медитация, созерцание…
-***низация, бля! — захохотал Сергеев, — Ой, бля, и какая такая сволочь тебе эту фигню в мозги насрала. И, вообще, я те не просто прапорщик погранвойск, а цельный полковник, точнее, генерал — лейтенант! Видал? — Сергеев гордо ткнул себя в погон. Действительно, там было две большие звезды. — Запомни, взводный, генерал по большому счету — самый что ни на есть прапор. Правда ворует побольше малость. Разница лишь в том, что у одного звездочки поменьше, а, другого чуть поболее. Просек мудрость.