— Я бы лучше занялся другими делами. Все же я диверсант, а не следак.
— Ничего страшного, одно другому не помешает. Тем более, к этому делу посторонних привлекать не будем. Высшая степень секретности.
— Я бы лучше в генеральный штаб вермахта пробрался, чем этими поисками заниматься. Никаких следов. Ни отпечатков, ни вторичных следов в лаборатории не обнаружили, — проворчал Старинов, — ума не приложу, с чего начинать. Да здесь каждый факт не по одному разу проверять и перепроверять придется.
— Вот и займетесь этим. Судя по всему, неизвестный отправитель имеет прямое отношение к техническим дисциплинам. По крайней мере, так утверждают наши эксперты.
— Я также обратил внимание на его манеру изложения. Больше похоже на лекции для студентов. Просто. Доступно. Объемно. Яркие примеры, четкие формулировки. Варианты применения, лучшие способы реализации. Прямо, доцент какой — то…
— Вот и пусть это дело у нас будет под грифом «Доцент». А сегодня эти документы мы по спецканалу передадим самому, — Голиков показал на верх, — а в четверг мне уже с докладом прибыть в Кремль.
Илья Григорьевич Старинов, крестьянский сын, гений диверсий, поморщился, и привычно схватился за плечо. Вот уже в сотый раз он задавал себе один и тот же вопрос, ну, почему эти документы пришли именно ему? В подсознании крутилась мысль, что это мог быть кто — то из его знакомых. Но, кто? Кто?? Кто???
— Кто? Кто мог отправить эти документы одному из самых засекреченных наших специалистов по проведению диверсий в глубоком тылу противника? — Сталин несколько раз прошелся по кабинету и остановился перед начальником Разведупра Голиковым.
— Пока мы на этот вопрос ответить не можем, — тяжело вздохнул Голиков, — эксперты по десятому разу изучают тексты, составляют психопортрет «Доцента». В стадии проработки несколько версий. Графологи, отталкиваясь от текста, пока осторожно, говорят следующее. Над документом работал однозначно один человек. Структура построения фраз, речевых оборотов, показывает, что адресат длительное время выступал перед аудиторией, или же, как предполагает товарищ Старинов, читал лекции студентам. Каждая глава написана по одному шаблону. Это может быть только в том случае, когда человек много лет подряд занимается этим. Стереотипы построения текста уже въелись в кровь, как говорится, привычные термины, формулы, чертежи говорят только о том, что мы имеем дело с представителем технических дисциплин.
— Мне даже показалось, что «Доцент» слишком педантично говорит о мелких деталях, — Сталин положил руку на толстую папку, — другими словами говоря, мы имеем дело с типичным технарем. Когда я был молодым и учился в семинарии, был у нас один преподаватель греческого языка. Зануда жуткий. Сдавать экзамены у него было тяжело. Легче было пройти круги ада. Мы даже прозвали его — Козлом! Крови он у нас выпил немеренно! Я, который прошел царскую ссылку, каторгу, до сих пор просыпаюсь в холодном поту, когда мне снится, как я этому Козлу сдаю экзамены. Волосы дыбом! Когда я читал эти тексты, то стиль изложения напомнил мне лекции того Козла! Один в один. Правда и специалист был высокого уровня. Надо признать…