Хотя и особых дел у него в Нампаре не было, как и добрых вестей. Вместо впивающихся в душу надежд не осталось ничего, он лишь хотел добраться до дома и навсегда покончить с горным делом, позабыть обо всем, чем пришлось пожертвовать.
Впервые в жизни Росс ощутил себя старым. В последние годы он частенько чувствовал себя неудачником, но всегда с убеждением, что это временно, провал, который в порядке вещей, а за ним обязательно последует подъем. Частично такая точка зрения базировалась на осознании того, что он еще молод и полон сил. Встреча с Марком Дэниэлом пошатнула эту веру.
Он понял, что провал ожиданий от шахты, которые основывались на случайных словах этого человека четыре года назад, поколебал его уверенность в собственных силах и суждениях. Он горько винил себя за безрассудную самоуверенность, за энтузиазм, который в свете опыта выглядел чрезмерным и глупым. Росс отказался от прибыльной доли в собственной шахте и вложил весь капитал, да еще уговорил Фрэнсиса поступить так же, в выработанную шахту, превратившую его отца в банкрота еще четверть века назад. Он поставил на кон не только деньги, но и безопасность и счастье жены и сына.
Внешность Марка его расстроила. В прежние дни они были близки — играли вместе в детстве, рыбачили и устраивали дружеские потасовки в юности. Этот стареющий человек с седыми волосами, прищуривающийся на карту. Может, время не пощадило и Росса, несмотря на то, что он воображает? Может, он питает иллюзии относительно того, что на его стороне молодость? В чем еще ошибается его слишком оптимистичный мозг?
Он не слишком желал общаться, и после нескольких попыток Фаррелл и другие члены команды перестали втягивать его в разговор. Когда настала ночь, куттер медленно направился к берегу и в половине двенадцатого бросил якорь на расстоянии меньше кабельтова от бухты Нампары. Длинная шлюпка с плоским днищем низко сидела в воде, и Фаррелл с готовностью согласился на предложение Росса отправить его на берег с первой партией груза. Но Фарелл не собирался выгружать товар, пока не получит сигнал с берега.
Сигнал поступил без десяти двенадцать — одинокий тусклый фонарь у кромки прибоя, светящий только в сторону моря и всего полминуты. Фаррелл отдал распоряжения, и бочки погрузили в шлюпку.
Взглянув на груз, Росс понял, что там разнородная смесь товаров, но, безусловно, дорогих. Неудивительно, что у Тренкрома нет нужды пускаться в плавания чаще нескольких раз в год. Чай и табак, бочонки с бренди по пять галлонов, спиртное из Женевы и приличное количество предметов роскоши: серебряное и золотое кружево, шелковые перчатки, ленты и пояса.