Франция воевала с Австрией. Всего три недели назад революционный котел наконец вскипел. В газете говорилось, что господин Робеспьер возражал против объявления войны и покинул пост общественного обвинителя, но остальные склонялись к войне, и огромная армия уже вторглась в Бельгию. Столкновение с австрийскими войсками ожидали со дня на день. А какова же наша собственная позиция? Мистеру Питту хорошо предсказывать пятнадцать лет мира, как он делал это в марте, предсказания ничего не стоят, но когда они сопровождаются дальнейшими сокращениями нашей и без того крошечной армии и превращением флота в скелет, наша безопасность и само существование под угрозой.
Росс так зачитался, что не услышал Демельзу с первого раза, и ей пришлось повторить, пока муж не поднял взгляд.
Когда он встал, то понял, что очарование и красота жены не померкли за три года испытаний и почти что бедности. Временами они скрывались под будничной маской рутинных дел, но тем поразительнее было их возвращение. В такие мгновения Росс понимал, что именно так привлекает в Демельзе многих мужчин.
Росс подошел к двери и, открыв ее жене, сказал:
— Выход в свет все ещё внушает тебе страх, как в былые времена? Никогда не понимаю, волнуешься ты или нет.
— В первые десять минут у меня дрожат коленки. Но, к счастью, эта часть тела хорошо спрятана.
— Я знаю, что тебя излечит, — засмеялся Росс.
— И что же?
— Портвейн.
— Да, частенько помогает, согласна. Но есть и другие способы.
— Например?
— Осознание, что другие в меня верят, — она в сомнении пожала обнаженными плечами.
— Другие включают меня?
— Главным образом тебя.
Росс медленно наклонился и поцеловал её в ложбинку между шеей и плечом.
— Могу я сейчас предложить тебе эту уверенность?
— Благодарю, Росс
Он поцеловал ее снова, а Демельза подняла руку и пригладила волосы у него на виске.
— У тебя еще остались ко мне чувства?
Росс ошеломленно посмотрел на жену, заглянув ей в глаза.
— Боже, тебе следует это знать!
— Да, Росс, но чувства чувствам рознь. И я спрашиваю о тех, а не о других.
— Собираешься втянуть меня в философский спор, когда толпа щеголей внизу жаждет с тобой пофлиртовать?
— Никакие они не щеголи. И не думаю, что это... как-ты-там-его-назвал спор.
Она положила руку на дверь.
— Демельза, — окликнул ее Росс.
— Да!
— Если чувства и изменились, то не думаю, что их стоит помещать в разные отсеки, потому что одна часть неотделима от другой. Ты должна знать, что я тебя люблю. Какие еще тебе требуются заверения?
Она криво, но тепло улыбнулась.
— Лишь те, которые я могу услышать.
— Ну значит, ты их услышала. Это имеет такое значение?