— О да, дорогая. Понимаю, о чем вы думаете. Вполне естественное чувство, когда...
— Нет, — сказала она. — Прошу, выслушайте меня. Это такой важный момент, и я...
— Разумеется. Разумеется. Никто не станет отрицать. Я говорил вам, до чего вы прекрасны? Мне редко доводилось видеть столь прекрасную женщину.
Отступать ей больше было некуда. Она прижалась спиной к стене.
До сих пор в ее чувствах присутствовали сильные сомнения. Ей двигала глубокая обида, несмотря на другое чувство, которое накатывало на нее сейчас, волна за волной. Уязвленная гордость и прочее были в пользу Малкольма МакНила. Но Демельза знала, что ей нужно хоть немного времени, чтобы оценить свои чувства, чтобы сделать выбор свободно, отвергнуть или принять его всем сердцем. Если бы он был человеком более чутким и дал ей время, Демельза смогла бы выбрать. Но он не дал ей времени, и теперь новое чувство задавило старое, и все комплименты прошли мимо ушей.
Он улыбался, приставив обе руки к стене, не дотрагиваясь до Демельзы, но почти рядом. И вдруг, поскольку она его понимала, и он ей нравился, Демельза попыталась объяснить, задыхаясь. Быть может, и без толку, но все же она продолжала, рассказав об измене Росса, о собственном решении приехать на бал, о его обаянии, которое привело к желанию так поступить, а потом о внезапном и унизительном понимании, пришедшем лишь несколько минут назад — что у нее не получится. Это было таким глубинным чувством, будто врожденным, совершенно не осознанным прежде, что она должна сохранять верность мужчине, который пренебрег ею.
Она выразилась другими словами, но как можно понятней, чтобы объяснить чувства, которые и сама до сих пор толком не понимала. Она в жизни не ощущала себя столь униженной, сказала она, не потому, что это предложила, а из-за того, как ведет себя сейчас. Лишь полная уверенность в том, что она ничего не может с собой поделать, придает мужество выставить себя такой ханжой и обманщицей. Она не ждет, что ему понравятся эти слова, но они не чужие друг другу, так разговаривают лишь старые друзья, и теперь она полагается на его дружбу, умоляет ее понять... Демельза говорила медленно, надеясь и молясь, что МакНил поймет, а потом заглянула в его глаза и в ужасе поняла, что он не слушает.
— Я вполне понимаю ваши чувства, мой ангел. Такая щепетильность делает вам честь. Но подумайте и обо мне, ведь я мечтал об этом свидании, как о райских кущах. Я прекрасно понимаю вашу нежную душу. Но не вы ли сами кое-что обещали мне? Теперь у вас есть два обязательства, мой ангел, не только перед вашим неверным мужем. Но прежде всего передо мной.