— Росс! Ты вернулся раньше, чем я ожидала. Ты поужинал?
— Да. Что ты делаешь?
— Чиню то, что Джереми натворил сегодня утром. Он очень любит цепляться за что-нибудь в поисках поддержки.
— Ты скоро сотворишь новые занавески, с такой-то вышивкой!
— Не всё так плохо. Что было в том письме?
Росс сел в кресло и начал стягивать сапоги, а когда подошла жена, позволил ей помочь. Пережиток былых дней, который она почему-то любила и сохраняла. И пока Демельза снимала с него сапоги, Росс рассказал ей, о чём говорилось в письме.
— И это правда? Я имею в виду про залог?
— Правда. Когда я брал деньги, меня в первую очередь волновало их получение, и не сильно беспокоило, каким образом. Именно Пирс, когда я пришел к нему, первым заговорил о повторном закладе. На следующий день он выдал деньги, а я подписал бумагу... Я воспринял ее как новую закладную, хотя на самом деле это оказался вексель. Я полагаю, что знал об этом, но не обратил в то время никакого внимания. Да это было и не важно, пока Пирс держал вексель у себя, как поступил бы друг и честный человек. Я зашел к нему. Ты считаешь меня задирой, Демельза?
— А ты что, грубо обошелся с Пирсом?
— Я его и пальцем не тронул, но, думаю, вел себя грубо — грохнул рукой по столу и сломал крышку табакерки. Пирс дрожал, как желе — сплошной жир без костей, но сделанного не воротишь. Вексель поменял хозяина, как и сказал Паско, и сейчас им владеет Кэрри Уорлегган. Так что придётся иметь дело с ним.
— Ты поехал к нему?
— Я заехал к нему домой, но его не было. Думаю, это правда, так как ставни были закрыты.
— И что же теперь, Росс?
— До ноября Уорлегганы ничего не смогут поделать. Потом они могут дать мне месяц, чтобы погасить вексель. В декабре я должен найти четырнадцать сотен фунтов или объявить о банкротстве.
Демельза поставила его сапоги рядом с креслом, но осталась сидеть, опершись локтями о колени и глядя не на него, а в пространство.
— Мы можем занять денег где-то еще?
— Не знаю.
— Что будешь делать?
— Еще почти два месяца до того, как вексель могут предъявить к оплате. Мне следует поблагодарить Паско. И еще четыре после предъявления, прежде чем наступит время платежа.
Демельза не хотела, чтобы Росс видел её лицо, поэтому развернулась на корточках и встала.
— Ты уверен, что Кэрри так и поступит? Потребует оплаты?
— А ты бы не стала на его месте, учитывая их отношение ко мне?
— Я встречалась с Кэрри?
— Тогда, на балу. Пятидесяти с небольшим лет, маленькие глазки и неприятный взгляд. У Джорджа, хотя я и терпеть его не могу, всё же есть определенные принципы — по крайней мере, мне так кажется. У Кэрри их вообще нет. Он ростовщик, стервятник. Для Джорджа почти все двери в обществе открыты. Вскоре откроются и все остальные, и это накладывает на него некоторые обязательства. Николас, его отец, тоже обладает приличной репутацией. Дядюшку же Кэрри из всей семейки ненавидят сильнее всего.