– Да, – прошептала она ему в плечо, чуть отстранилась, не покидая объятий Митча, продолжая обнимать его за талию, и подняла глаза. – Спасибо тебе.
Лицо Зои тонуло в полутьме, серьги поблескивали отраженным светом огней луна-парка за спиной Митча. В неподвижном воздухе раздавались звуки веселой музыки и визг ребятишек, катающихся на каруселях.
– Что дальше? – произнес Митч.
Зоя поняла по его глазам, что он имеет в виду вовсе не их прогулку, и, помедлив, ответила:
– То, чего мы оба хотим.
Она потянулась губами к его губам, и Митч, с радостью приняв это приглашение, нагнул голову и поцеловал Зою. Поцелуй был нежный и краткий. Оба понимали, что кто-нибудь из прохожих может узнать Митча.
– Я ждал этого поцелуя весь день, – признался он.
– Я тоже, – прерывающимся голосом отозвалась Зоя.
Неподалеку остановилось такси, из него вышла шумная компания и направилась ко входу в ресторан. Зоя вывернулась из объятий Митча. Он взял ее за руку и повлек вниз по крутой лестнице к пешеходной эстакаде, тянущейся над пляжем вдоль берега залива. Несмотря на то что ночь была теплой, от воды дул легкий бриз.
Когда они ступили на эстакаду, Зоя снова поежилась, плотнее закуталась в свой прозрачный шарф и сказала:
– И почему я не надела пальто?
Митч решительно обнял ее одной рукой и прижал к своему боку. Плевать на то, что тут могут быть установлены камеры видеонаблюдения! Он с Зоей затеряется среди других обнимающихся парочек, прогуливающихся по эстакаде. Так хочется чувствовать Зою рядом с собой!
Митч так давно не был в Сиднее, и теперь его заворожило волшебство тихой, ясной ночи в сиднейской гавани. Подумалось о том, что частично это волшебство сотворило присутствие Зои. Но он тут же одер нул себя. Нельзя об этом думать! Ведь завтра ему предстоит расстаться с этой женщиной, и неизвестно, когда они в следующий раз увидятся.
Ничего не говоря, Митч и Зоя миновали фасад олимпийского бассейна, прошли под аркой моста Харбор-Бридж и остановились. Опершись на чугунные перила парапета из песчаника, они залюбовались почти неземной красотой здания оперного театра. Оно напоминало гигантские белые паруса, подсвеченные сейчас разноцветными огнями.
– Ты когда-нибудь переедешь снова в Австралию? – спросила Зоя.
Митч пожал плечами:
– Может быть. Не знаю. Сидней навсегда останется моим домом, но в обозримом будущем я хочу жить в Европе.
Ему всего двадцать семь, впереди у него блестящее будущее, полное возможностей. Колено его пока не подводит. Кто знает, на какие высоты он сможет взлететь?
– Напомни, когда ты возвращаешься в Мадрид. Завтра?