Так и не найдя решения, я поднялся, взял перевязь с оружием и пошёл к двери. Не успел сделать и двух шагов, как раздался лёгкий шум, и в дверь ударилась глиняная кружка, разлетевшись на мельчайшие осколки! Спустя несколько мгновений со стола слетел пустой кувшин и грянулся оземь, превращаясь в десятки черепков. Подуло холодным, ледяным ветром, да так, что завыло в печной трубе, точно здесь собрались все дьяволы преисподней.
– Господи… – устало вздохнул я. – Что вы мне хотите сказать, Альбертина? Я не знаю и не понимаю ваших знаков. Вы хотите меня остановить?
Грохот! Лавка, стоящая подле стола, вздрогнула и отлетела в сторону, едва не угодив в камин. Следом упала кочерга. Признаться, случись это несколько месяцев назад, я был бы до смерти испуган. Сейчас же… Сейчас я просто покачал головой:
– Ваше сиятельство, я не понимаю ваших знаков. Мой друг в беде, и я всеми силами хочу спасти его жизнь. Вольны буянить и разносить жилище на части, но если вы не можете дать дельный совет, то не стоит бить мою утварь.
Ответа не было. Я пожал плечами, взял плащ и вышел…
Я бесцельно бродил по улицам Баксвэра, пытаясь найти иное решение, но его не было. Задумавшись, оказался рядом с храмом. Пусть сие было простой случайностью, но ноги сами привели меня в это святое место, где каждый может остаться наедине со своими бедами и молитвами. К моему удивлению, храм был пуст. Присев на одну из скамей, я задумался и даже не услышал лёгких шагов старца – убелённого сединами служителя, который подошёл и после небольшой паузы склонил голову:
– Помолись, сын мой, и Господь не оставит тебя своей милостью.
– Скажите, отче, можно ли убивать людей? – неожиданно спросил я.
– Убереги Господь от подобных мыслей! Разве позволительно вести такие речи в храме?! Убийство – великий грех! Да за одни слова…
– Знаю… – вздохнул я. – Но всё же?
– Господи Иисусе! Даже и думать забудь!
– А что, если это убийство во спасение?
– Как так?
– Разве Моисей не убил египетского воина? – уточнил я.
– Он был в гневе, когда увидел истязаемого человека! – воскликнул старец.
– Как бы не так, отче… – Я покачал головой.
– Что ты говоришь, юноша!
Я поднял на него взгляд и повторил слова из Ветхого Завета:
– И посмотрел он туда и сюда, и увидел, что нет никого, и поразил египтянина и скрыл труп его в песке… – Я поднялся и тяжело вздохнул. – Не было гнева, отче! Не было… У Моисея было достаточно времени для раздумий.
– Изыди! – старик отшатнулся и взмахнул руками.
– Пожалуй, вы правы. Мне здесь нечего делать […]
* * *
…[брат-инфир]марий подошёл к кровати шевалье и положил руку на его взмокший и побледневший лоб. Шевалье до сих пор не приходил в себя, находясь в ужасном для всех нас беспамятстве. Ночью, по словам мастера Григориуса, он бредил и нёс бессвязную чушь о каких-то кавалерах и знаках. Монах покачал головой, вздохнул и обратился к мастеру Гаю, который, скрестив руки на груди, застыл у двери.