Я едва дождался условленного стука и распахнул дверь.
– У нас мало времени! – прошипел де Брег, раскладывая ткань на полу. – Закройте дверь и не стойте как вкопанный! Дьявол! Осторожнее, Жак, не размахивайте подсвечником! Ещё не хватало оставить следы нашего вторжения, запачкав гобелены воском. Отец Даниэль, как бы я к нему ни относился, очень наблюдателен!
– Что мне делать, шевалье? – растерялся я.
– Для начала заприте дверь, а затем… Ищите лишнее!
– Лишнее? Простите, сударь, но…
– Подмечайте всё, что вам покажется не подходящим к этим картинам.
Пусть я и рискую вашим вниманием, но должен описать эти предметы крайне подробно, дабы не упустить нечто важное. Гобелены, взятые из покоев священника, были такого же размера, как и первый, хранящийся в доме шевалье – шириной чуть больше трёх локтей и длиной около восьми.
На одном изображено несколько кавалеров на лоне природы. Судя по пышным нарядам, гобелены были изготовлены очень давно, но их сохранность свидетельствовала о бережном отношении. Даже удивительно, что краски почти не выцвели и сохранили яркость. Кроме охотников, были видны и другие, весьма странные существа. По словам Орландо, это сатиры и фавны – одни из древних лесных богов, некогда почитаемых к востоку от Баксвэра. Создания плясали вокруг господ, наигрывая на изукрашенных свирелях и бубнах, словно уличные комедианты на городских ярмарках. Итак… Пять мужчин, вооружённых согласно традициям тех времён, сатиры, фавны, несколько охотничьих псов и…
– Шевалье… – Я дотронулся до рукава де Брега и указал на птицу, которая сидела на руке одного из охотников.
– Что?
– Хм… Оружие, коим вооружены эти господа, негодно для соколиной охоты. Это оружие больше подойдёт для охоты на вепря или оленя.
– Возможно, возможно… – прищурился шевалье. – Что ещё вы заметили?
– Признаться, больше ничего странного не вижу.
– Да, пожалуй, это единственное, что вызывает удивление. Раздери меня дьявол! Люди, создавшие эти гобелены, были настолько искусны, что изобразили мельчайшие детали, но кто знает, на какие из них мы должны обратить внимание! Глазу не за что зацепиться!
– Разве что ключ, висящий на поясе одного из этих господ. Как думаете?
– Ключ?
– Да, – кивнул я. – Он весьма странной формы, да и выглядит не к месту.
Шевалье наклонил голову и провёл рукой по ткани.
– На бородке ключа четыре выступа. Три из них одинаковой высоты, а вот четвёртый чуть короче и тоньше. Что это? Причуда мастера или знак?
– Увы… – мне оставалось лишь развести руками.
– Ваших сожалений, Жак де Тресс, недостаточно! Думайте!