— Я сделаю у себя пометку, сэр, — сказал администратор. — Надеюсь, что это небольшое неприятное происшествие не испортит вам настроение в ночь вашей свадьбы. Может быть, вы хотите перейти в другой номер?
Глен стоял у окна. Шторы были раздвинуты, стекла затуманены паром. Он стоял, неподвижно замерев.
— Не думаю, чтобы в этом была необходимость, спасибо, — наконец ответил он. — Будет лучше, если вы подготовите для меня счет. Я скоро уеду.
— Хорошо, сэр, — сказал дежурный администратор и без дальнейших вопросов удалился из комнаты, уводя с собой и озадаченного коридорного.
Глен опять повернулся к окну и уставился на него невидящим взором. На стекле Марта написала: «Я думала, что люблю тебя, но я не могу так. Прости».
У Глена вдруг перехватило горло, и он прокашлялся, прочистив его. Он задвинул шторы, отгородившись от ночного города и от прощальной надписи, оставленной Мартой. Затем он сел на кровать, закрыл лицо руками и заплакал, потому что сам позволил Марте ускользнуть от него.
— Откуда я мог знать, что это муж Марты? — возмущался Дэмиен.
— Тебе надо научиться пользоваться сначала мозгами, а уж потом мышцами. Прежде чем лезть на человека с кулаками, надо поговорить с ним, — наставляла его Джози. — Бывает, что помогает.
— Это несправедливо. Что я должен был думать? Я видел, как она уехала в такси с тем заросшим волосами шкафом.
— С Гленом, — пояснила Джози, — с его шафером.
— Надо же… — сказал Дэмиен.
— Вряд ли надо.
— Что?
Джози покачала головой:
— Не имеет значения.
Они прогуливались по берегу озера, оставив Джека в лодочном домике размышлять над тем, что ему сказать оставшимся гостям, когда он сможет собраться с силами и вернется к ним. На Джози все еще было пропаутиненное одеяло, которое она накинула как шаль, защищавшее ее от усиливавшегося холода ночи. Несколько уток храбрыми поплавками покачивались в черневшем мраке на поверхности озера, но и они, казалось, замерзли до полусмерти.
— Интересно, можно ли их внести в Книгу рекордов Гиннесса как пару, пробывшую в браке самое короткое время?
— Думаю, что сейчас это меньше всего их беспокоит.
Они шли бок о бок, почти прижавшись друг к другу. Обнаженной рукой она чувствовала, как трется о кожу ткань костюма Дэмиена, и ей хотелось думать, что мурашки на ее коже вызваны не этими прикосновениями. Прошло столько времени с тех пор, как они были одни, вот так, как сейчас, и при других обстоятельствах это могло бы быть даже романтично. Взошла луна, ее лик был свеж и светился надеждой. Она искоса взглянула на мужа. Он был очень красив — жесткой красотой, и при взгляде на него не возникало и тени сомнения в том, что этот человек уверен в себе и верит в себя. Вот поэтому женщины и сходили по нему с ума. Джози смотрела на него с грустной улыбкой. Если бы в нем было хоть немного мягкости, немного терпимости. Если бы он мог прослезиться над фильмом «Звуки музыки», или его трогал бы Винни-Пух, или он не считал бы песню «Леди в красном» «дымящейся кучей дерьма» (кавычки закрываются). Джози опомнилась и вернулась к реальности.