— Обещай мне, дорогая.
— Обещаю, — пообещала Джози. — Дэмиен скорее вые… влюбится в утку, чем опять в меня, и захочет, чтобы я снова вышла за него.
— Ты не представляешь, как ты меня обнадежила.
А ты, мамочка, не знаешь, как все это близко к действительности.
— Пока нас не разъединили, я, пожалуй, расскажу тебе о вросшем ногте миссис Ботомли.
Джози закрыла глаза. Ароматы ландыша, жасмина, нарцисса, гвоздики и розы улетали вдаль, медленно, но верно.
— Этот разговор влетит тебе в копеечку, мам.
— Да это и минуты не займет.
Обычно это занимало не менее шестидесяти минут.
— Я тебе не говорила, что она ходила к доктору Пилкингтону и он ей его вскрыл?
— Нет.
— Он сказал, что ей повезло, она могла его потерять.
— Правда?
— И у миссис Голдинг дела не лучше. Ты помнишь миссис Голдинг?
— Нет.
— Да помнишь. У нее сестра, которая преподает музыку у вас в начальной школе. Нехорошо говорить о людях плохо, но это из-за нее ты лишилась проигрывателя. Мы же тогда три месяца слушали «Зеленые рукава» во время завтрака, обеда и чая, а потом проигрыватель оказался непонятным образом сломанным.
По прошествии нескольких недель безрезультатных поисков Джози обнаружила его в комоде матери, разбитым на три болтающиеся на ниточках части и засунутым в ящик с бельем.
— Ты помнишь ее.
— Да. — Нет!
— У нее рак кишечника. По всем подсчетам, ей осталось недолго, — радостно известила ее мать. — Все эти годы нерегулярного стула наконец дали о себе знать. Вот почему я такое внимание уделяю слабительным…
— М-м-м…
— Джозефин, ты меня слушаешь?
— Да, мама. — Джози зевнула, перевернулась и уютно свернулась на боку.
Там, снаружи, в этом вибрирующем, волнующем городе, люди развлекались и веселились. Люди ели обильные обеды в дорогих ресторанах. Пили в компании с кем-то экзотические коктейли в изысканных барах. Влюблялись. Другие люди, счастливчики, делили с кем-то свою постель.
И Мэт Джарвис вполне мог быть одним из них.
Только подумать, что вместо этой, давно ожидаемой, поездки в Нью-Йорк она могла провести каникулы в Иль-де-Франс вместе с тридцатью двумя подростками с нестабильным поведением, вызванным гормональной перестройкой, путешествуя в составе школьной образовательной группы в компании нескольких других учителей, бородатых курильщиков трубок! Вот она, женская доля.
Джози поддалась сну, и монолог Лавинии, посвященный недомоганиям ее знакомых, соседей, молочника и разных других людей, в подробности состояния здоровья которых она была посвящена, стал далеким-далеким. Да, для нее, Джози Флинн, это было чудесное завершение чудесного дня.