На следующий день туман не рассеялся, он стал гуще и все надвигался с моря и проносился мимо дома в неустанном марше, как окутанное тенью воинство, выступившее против далекого противника. Мы смотрели на него, сидя рядом рано утром у окна в маленькой гостиной.
После завтрака мы решили пойти поискать лавку. Было свежо, и Джулиан накинула мой пиджак, так как во время налета на магазины забыла купить пальто. Мы шли по тропинке вдоль ручья, заросшего кресс-салатом; дойдя до домика стрелочника, пересекли железную дорогу и прошли по горбатому мостику, отражавшемуся в спокойной воде канала. Солнце пробивалось сквозь туман и скатывало его в огромные золотые шары, и мы продвигались между ними, как между гигантскими мячами, которые так ни разу и не коснулись нас, как не касались и друг друга. Я волновался из-за того, что произошло или, вернее, не произошло сегодня ночью, но был су-масшедше счастлив от присутствия Джулиан. Чтобы немножко нас помучить, я сказал:
— Но ведь мы не можем оставаться тут вечно…
— Пожалуйста, не говори таким голосом. Опять твое «отчаяние». Пожалуйста, не надо.
— Я просто говорю очевидные вещи.
— Я думаю, надо тут еще побыть, чтобы изучить счастье.
— Это не моя область.
— Я знаю, но я буду тебя учить. Я продержу тебя здесь, пока ты не примиришься с тем, что должно произойти.
— Ты про нашу свадьбу?
— Да. Потом я сдам экзамены, все будет…
— Представь себе, что я старше, чем…
— О, довольно, Брэдли. Тебе обязательно нужно все… как бы это сказать… оправдать.
— Я навсегда оправдан тобой. Даже если ты меня сейчас же разлюбишь, я оправдан.
— Опять цитата?
— Нет, сам придумал.
— Я не собираюсь тебя разлюбить, и хватит говорить про твой возраст. Надоело.
— «Как в зеркало, глядясь в твои черты, я самому себе кажусь моложе. Мне молодое сердце даришь ты, и я тебе свое вручаю тоже» [49].
— А это — цитата?
— Это довольно слабый аргумент в твою пользу.
— Брэдли, ты ничего не заметил?
— Думаю, что кое-что заметил.
— Тебе не кажется, что я за последние несколько дней повзрослела?
Я заметил это.
— Да.
— Я была ребенком, ты, наверно, и сейчас думаешь обо мне как о ребенке. Но теперь я женщина, настоящая женщина.
— Девочка моя, любимая, держись меня, держись крепко, и если я когда-нибудь вздумаю тебя оставить, не допусти этого.
Мы пересекли луг и оказались в деревушке, где и нашли лавку, а когда двинулись обратно, туман совершенно рассеялся. Теперь дюны и наш двор казались огромными и сверкали на солнце — все камни, смоченные туманом, отливали разными цветами. Мы оставили корзину с покупками у ограды и побежали к морю. Джулиан предложила набрать топлива для камина, но это оказалось трудно, потому что каждая деревяшка, которую мы находили, оказывалась до того красивой, что жалко было жечь. Несколько деревяшек она согласилась принести в жертву огню, и, оставив ее на берегу, я тащил их через дюны к нашему складу, когда вдалеке увидел нечто такое, отчего кровь застыла у меня в жилах. По ухабистой дороге от нашего домика ехал на велосипеде человек в форме.