А я в уме грозился синоптикам: «Эх, почему не состоялись осадки? Хватил бы хороший ливень. С грозой. Так, чтобы от лиственниц щепки летели, когда, бывает, молнией в вершинки им попадет!» Правда, Маша, наверно, тогда расстроилась бы и еще больше, но мне было бы легче.
Как мы вернулись домой — неважно. Важно то, что у дома распрощались мы странно: Леонид мне четыре раза сказал спасибо, а Маша забыла даже руку подать.
Глава четвертая
Что было дальше
А дальше было так.
В третий свой рейс «Родина» отходила во вторник в пять часов утра. Посадка пассажиров начиналась в четыре. И поэтому люди собирались на берегу уже с вечера. Охота ли ночью тащиться с вещами по темным улицам? А вообще такое раннее отправление придумано с глубоким смыслом. Во-первых, чтобы люди могли полюбоваться рассветом на Енисее, а во-вторых, чтобы они не толклись под окнами пароходства днем и не мешали работать. Но это лишь к тому говорится, что на первую свою вахту заступить я должен был в четыре утра и, стало быть, к этому времени на теплоход явиться обязательно. А тут как-никак собственные сборы в дальний путь, Леньку нужно было настроить и с матерью попрощаться.
Словом, подхожу к причалам, а там уже кипит, полным-полно пассажиров и провожающих. Интересная картина. Парочки гуляют. Поют. Орехи грызут. В иных местах по двое под одним плащом на чемодане сидят. Луна им подсвечивает…
У самого спуска к реке — навстречу мне Илья Шахворостов.
— Здорово! — говорит. — А я тебя жду. Будем вместе. Помещение — прелесть! Всего на четверых. Ребята хорошие.
— Ну, а как теплоход? Тоже хороший?
— Да все получше, чем «Лермонтов». В общем, работать можно. — Взял меня под руку и показывает на толпу: — Вон сколько пассажиров сегодня. Каюты и весь третий класс какая-то экспедиция целиком закупила. В кассу только палубные билеты дали. А народу наплыв. Так и палубные места в драку хватали.
И начинает рассказывать, что среди пассажиров на берегу томятся две женщины — его родственницы. Ехать им до самой Дудинки, с лишком две тысячи километров. А когда народу такая прорва, разве слабым женщинам занять удобные места? Провести бы их и поместить куда получше до начала общей посадки, так на вахте у трапа стоит Длинномухин, не матрос, а змей какой-то. Поссорился с ним вчера, он и мстит теперь.
— Вся надежда, Костя, на тебя. Выручи товарища.
— Да как же я могу выручить?
— Очень просто. Скажешь, мать с сестренкой тебя провожают.
— Да ведь мать-то у меня больная лежит. Кто этого не знает? — говорю. — А сестры и вовсе нет никакой.
— Чудак! У тебя-то этот змей документов спрашивать не станет. Скажешь в крайнем случае: мать поправилась, а сестра из Иркутска в гости приехала.