Тень улыбки исчезла с лица стража, а голубые глаза заледенели.
— Идите, — немного помедлив, сказал он. Затем взял фужер с недопитым Зоей вином и залпом осушил его. — Комната в торце коридора…
— Я помню.
— Не расслабляйся и не теряй контроль, — не слушая его, продолжал инструктаж хозяин шарту. — Ты не связан с ней в жизни и смерти, как я. Малышка только днем сама невинность, наивность и безобидность в одной премилой упаковке, а ночью она голодный зверь, гай. Убьет и не заметит. Помнишь дерево?
— Помню. Вышло мило, а главное, быстро. Эту б девочку в качестве оружия массового поражения использовать… после родов, — самодовольно оскалился темноволосый. — А насчет меня… расслабься, не убьет. Или ты забыл, что я бессмертен?
— Я то помню, главное, чтоб и ты не забыл, оставшись с ней наедине, — налив себе еще вина, проговорил страж. — Когда спит или теряет сознание, айка становится не обычным энергетическим вампиром. Это какой-то особый вид, высасывающий жертву, усыпляя ее бдительность… наслаждением.
— Как интере-е-е-сно, — продолжая нагло улыбаться, протянул Сэн, — Вчера такие подробности ты мне сообщить по-видимому забыл?
— Вчера мне было не до подробностей, — бесстрастно парировал аше-ар и снова выпил. — Айка за полчаса ополовинила мой резерв, а восстановление заняло все пять. Потом подарок ей доделывал, оружие зачаровывал…
— На что? На то, чтоб оно ее об дер-р-рево приложило?! — веселость покинула сильнейшего, а его темные брови сошлись на переносице, не предвещая ничего хорошего собеседнику.
— Это случайность, — вздохнув, покаялся тот. — Не подумал, что она сама начнет изучать огнерис. Если б подождала меня…
— То что? Приобнял бы за плечики и принялся нашептывать правила безопасности на нежное девичье ушко? — ехидно поинтересовался его собеседник, остывая. — Ты бабник, Кир из рода Кули. Неисправимый, неизлечимый и невменяемый ловелас, готовый волочиться за каждой юбкой, — не скрывая презрения, объявил свой вердикт Сэн.
— Не за каждой, а за одной конкретной, — нисколько не обидевшись, аше-ар протянул руку и легонько погладил по волосам мирно спящую девушку. — И да, ты совершенно прав — мне доставляет удовольствие с ней… м-м-м… общаться. Почему бы и нет?
— Ну-ну, — как-то нехорошо усмехнулся сильнейший. — Сейчас и я пообщаюсь с ней… в удовольствие, — он интонацией выделил последнее слово и многозначительно посмотрел на стража.
Кир-Кули спокойно выдержал этот взгляд, потягивая вино из высокого ромбовидного фужера.
— Главное, не переусердствуй, — сказал он, наконец. — А то останется от бессмертного и всемогущего жалкий сухой скелет.