В апреле 1910 г. вышел второй боевой альманах – «Садок Судей» (название предложил Хлебников); его издали супруги – М. В. Матюшин (музыкант) и Е. Г. Гуро (поэтесса, художница), на квартире которых обычно и собирались петербургские новаторы. Книжка, эпатажно отпечатанная на грубой обойной бумаге (в противовес роскошным изданиям символистов), была всунута Бурлюками в карманы пальто участников очередного заседания Академии стиха. Выпад заключался в том, что, отвергнутый этим обществом, «не причесанный, величаво лохматый от природы»[4] Хлебников (и его новые друзья) выступают судьями искусства «прекрасной ясности». Ведь апокалиптическая поэма Хлебникова «Журавль» была осмеяна «аполлоновцами» как примитивный раешник. И потому драма «Маркиза Дэзес» гротескно изображала «аполлоновский» вернисаж как плохую копию парижской художественной жизни. «Зверинец» (стихотворение в прозе), так и не появившийся в «Аполлоне», полускрытым посвящением В. И. Иванову манифестировал прощание Хлебникова с посетителями «башни», с академическими законодателями версификационных правил.
Летом 1910 г. Хлебников впервые гостит у братьев Бурлюков, отец которых управлял огромным скотоводческим хозяйством в причерноморских степях нижнего Днепра. Геродот, «отец истории», называл эти земли, в архаические времена примыкавшие к степной Скифии, страной леса, Гилеей. Хлебникову принадлежала идея назвать этим словом творческую группу, складывавшуюся вокруг деятельного Давида Бурлюка и позднее провозгласившую его, Хлебникова, «гением» и «великим поэтом современности». Снежимочка, героиня рождественской пьесы Хлебникова, на вопрос о ее вероисповедании отвечает: «Я – лесная» (СС, 4:369). Название «Гилея» публично закрепилось за группой с марта 1913 г.
В 1910–1911 гг. у Хлебникова не было самостоятельных публикаций. Идея его авторского сборника, предлагавшегося к изданию М. В. Матюшиным, по неизвестной причине не реализовалась. Все свое время Виктор отдает занятию «числами», поставив перед собой задачу математически понять природу времени. Об этом он сообщает зимой 1911 г. брату Александру из симбирской усадьбы Алферово, где поселились Хлебниковы в связи с новым трудовым наймом Владимира Алексеевича по управлению сельхозугодьями и лесами земского банка Ардатовского уезда.
17 июня 1911 г. В. В. Хлебников исключается из университета за невзнос платы осенью предыдущего года. Разумеется, деньги на оплату учебы и повседневное существование Виктор получал от отца регулярно. Дело было не в финансовом положении семьи, а в психологическом выпадении человека из принятых житейских отношений. В те времена можно было как угодно долго числиться студентом, выполняя некие формальные обязательства. Выйдя за эти рамки, Хлебников стал безбытным, классически двусмысленным поэтом и мыслителем-скитальцем (по типу, скажем, украинского «мандрувального» поэта-философа XVIII в. Григория Сковороды).