Затем баниосы завели разговор об оружии. Они заявили, что русское судно получит разрешение войти в Нагасакскую гавань при условии, если обяжется выдать порох, пушки и все огнестрельное оружие, сабли и шпаги, из которых только одна может быть предоставлена послу.
Резанов знал о таких японских законах для иностранных судов и согласился отдать все оружие, кроме шпаг офицеров и ружей его личного караула. Японцы, однако, не были этим удовлетворены и указывали на пример голландцев, которые таким правом не пользуются, исключая директора фактории Деффа. Ему предоставляют шпагу, когда он один раз в год отправляется в качестве посла к императору.
После долгих переговоров с японцами Резанов сказал: — Я надеюсь, что уполномоченные передадут мои доводы губернатору, который, вероятно, найдет мои требования справедливыми.
Японцы обещали доставить ответ в течение трех суток, но посол просил их ввести корабль в гавань на другой же день, так как судно, пострадавшее во время тайфуна, не в состоянии было долго держаться в открытом море.
Прощаясь с уполномоченными губернатора, посланник просил их о присылке свежих припасов. На следующий день рано утром губернатор прислал на корабль провизию. От денег японцы отказались, ссылаясь на приказ губернатора. Около полудня показалось в заливе большое украшенное флагами японское судно. Оно шло по направлению к «Надежде» в сопровождении целой флотилии мелких лодок. Это были уполномоченные от губернатора, прибывшие для дальнейших переговоров. Переводчики, явившиеся раньше, изъявили желание, чтобы посланник вышел навстречу представителям губернатора, но Резанов отказал им в этом:
— Сделать это я не могу, ибо так велико мое звание, что если бы и самому губернатору решился я оказать такую честь, то только из единого уважения моего к нему, как уполномоченному высшей власти.
Переводчики вышли с этим ответом и вернулись вскоре с представителями губернатора. Войдя к послу, они сами расставили стулья и указали посланнику его место. Резанов вежливо поблагодарил, но заявил, что кресло его никому занять нельзя.
Усевшись, наконец, после первых приветствий, баниосы сообщили через переводчиков, что губернатор из особого уважения к российскому послу разрешает всем офицерам сохранить шпаги, а караулу посланника — ружья. Посланник просил благодарить губернатора, прибавив, что «от вельможи столь просвещенного он иного и не ожидал». Резанов далее заявил, что подлинную грамоту, за подписью российского императора, он может вручить только собственноручно японскому императору, а губернатору — только копию с подлинника с переводом на японский язык. Документ этот был принесен одним из секретарей посольства, и Резанов, подняв в знак уважения сверток до уровня головы, передал его японским представителям. Встав с места, они приняли его с почтительными поклонами, заявив, что губернатор отправит его с курьером в Иеддо.