Первая мысль: сбегают. На самом деле чего-то подобного от них можно было ожидать. Во всяком случае, Червоный, его товарищи Лютый, Мирон, Холод и Ворон — точно не из тех, кто покорно будет сидеть здесь, наивно веря, что дотянут до конца своих ужасно долгих сроков — двадцать пять лет. Но как-то слишком быстро, без особой подготовки рванули бандеровцы на волю…
Но когда они через какое-то время так же тихо вернулись и снова улеглись каждый на свои нары, я, честно говоря, отказывался что-нибудь понимать. Прояснилось все довольно скоро — во время утренней проверки. Случилась небольшая задержка с выходом на работу, по лагерю бегали раздраженные Абрамов с Бородиным, но на «политиков» совсем не обращали внимания. Наша похоронная команда узнала подробности первой: кто-то проник в барак, где осели суки, и зарезал сразу четверых, Савву Зубанова и Зубка в том числе.
Из обрывочных фраз, услышанных нами на протяжении дня, я понял: начальник оперативной части подозревает воров, ведь теперь у «ссученных» фактически нет главного. Никто даже не допускал, что на такую дерзкую карательную операцию может решиться кто-то, кроме уголовников. К тому же у лагерных оперов, как я понял, не укладывалось в голове, что заточки, пики или другое самодельное оружие мог держать в руках кто-то другой, тем более «политические». Я был более чем уверен: тогда, в драке, бандеровцы смогли частично обезоружить нападавших, и теперь их орудия убийства спрятаны где-то в нашем бараке. Эти трофеи бандеровцы пустили в дело прошлой ночью.
И, повторюсь, прошмонать наш барак капитану Бородину даже в голову не приходило. А вот Колю Тайгу, Шарика и еще нескольких блатных уже до завтрака закрыли на всякий случай в ШИЗО. Но численное, а главное — моральное преимущество «законников» над «ссученными» эта ночная акция все-таки утвердила.
Хоронить убитых, разумеется, пришлось нам. Как раз тогда ко мне пришло понимание степени готовности бандеровцев к организованному сопротивлению любому, кто попробует сунуться к их группе. Да, они переждали, к тому же после той памятной ночи суки больше в наш барак не лезли. Но только теперь я понял тонкий расчет Коли Тайги.
Сначала он узнал, что Зубок поведет своих резать бандеровцев. Между прочим, Червоный еще в больнице обмолвился: такое практикуют почти во всех лагерях, его предупредили, но кто — не уточнил. Значительно позже я узнал о существовании в лагерях какой-то подпольной украинской организации, которая непонятным мне образом наладила связь между бандеровскими группами на зонах по всему Северу. Итак, Тайга предупреждает Червоного, тоже, видимо, владея нужной информацией и зная — об украинцев и заодно прибалтов его личные враги, «ссученные», наверняка обломают зубы и когти. Ну а затем бандеровцы сами нанесли ответный удар, ослабив