Повести и рассказы (Кулаковский) - страница 12

Теперь Виктор и Павел служат в армии, на сверхсрочной. Криницкие, родители Ларисы, по этому поводу особенно не горюют: за ними Лариса присмотрит. Они даже гордятся, что сын остался служить сверх срока. Гордится, конечно, своим сыном и Данила, но все-таки трудно ему жить одному.

Ночь Данила прокоротал, натянув на себя все, что нашлось в хате из одежды и старого тряпья. На рассвете сполз с печи, принялся ходить из угла в угол - разминать ноги. Захотелось выпить глоток воды. Взял тяжелую, из снарядной гильзы, кружку, сунул в ведро. Кружка коротко звякнула, словно ударившись о тонкое стекло. Вода в ведре замерзла. Данила грустно покачал головой, потом подпоясался потуже и стал поправлять на ногах валенки с желтыми бахилами. Нужно было ехать в лес.

Снегу за ночь намело много. Данила прокладывал по крушниковской улице первый след. Брел он согнувшись, тяжело сопел, хотя санки ползли за ним легко. Остановившись дух перевести, Данила услышал, что впереди него тоже кто-то сопит и даже время от времени не то стонет, не то бормочет. Пригляделся к снегу вокруг - нет, следов никаких не видно. Значит, навстречу человек идет. Еще несколько шагов, и Данила увидел, что встречный не идет, а лежит в снегу. "Что ж это? - забеспокоился он. - Может, нес что-нибудь на себе да из сил выбился, упал, а может, несчастье какое?.."

Но вот человек завозился в снегу, зло покрякивая, с трудом поднялся на ноги, выпрямился. Вкривь и вкось зашагал поперек улицы, едва-едва вытягивая из снега ноги и прикрываясь руками так, чтобы уберечь нос при очередном падении. Заметил Данилу.

- Кто тут такой? - спросил громко и властно. - Кого черт носит?

По голосу Данила угадал бригадира крушниковской бригады Шандыбовича.

- Что, не узнаешь? - отозвался.

- Куда едешь среди ночи? Воровать что-нибудь?

- Дура ты бородатая! - не вытерпел Данила. - Сам пил всю ночь - уж не на краденое ли? - а на людей брешешь. В лес еду. Чуть не одубел сегодня по твоей милости.

- А-а-а, в лес? - Шандыбович широко расставил ноги и тряхнул вывалянной в снегу бородой. - Это ты, Бирюк? Ну, езжай, езжай! Газуй!

Идти Даниле стало еще труднее, защемило в груди. Мало того что дома ох как трудно живется, так еще и в бригаде творится такое, что дальше некуда.

Пока добрался до леса, почти совсем рассвело. Присел на пень отдохнуть. Показалось, что и мороз полегчал. Не поднимаясь, начал прикидывать, что тут можно взять на скорую руку, чтобы не возиться долго. С тревогой увидел, что хоть лес и настоящий, а дров ладных нету. Если и было что сухое на земле, так теперь снегом завалено, а сухостой давно люди вырубили. Придется ездить с санками по лесу да ломать сучья.