- Пойдем, парень, я покажу тебе неподалеку славное место, где можно отлично перекусить.
Я оглянулся. Меня догонял лысоватый мужчина с выпученными глазами и огромным животом. Тоже знакомое лицо. И это я? Сходство есть, но мне не хотелось определять точно, в какой мере заплывшая жиром физиомордия походила на мое лицо.
Чтобы сделать шаг, толстяку приходилось выдвигать ногу вперед, разворачивая туловище из стороны в сторону, от чего оно тряслось как студень. Судя по комплекции, он знает толк в еде, - подумал я.
Заведение, о котором говорил пузан, находилось буквально в нескольких шагах по ходу моего движения от места, где он меня окликнул. Я бы и сам через минуту до него дошел. На крыльце, у дверей заведения сидели люди в оборванных грязных одеждах. Еще несколько прилипли к стеклам витрин, вперив взгляды на закусывающих внутри посетителей.
- Кто они? - спросил я у толстопузого.
- Эти не могут войти.
- Почему?
- Они не верят, что еды много. Поэтому их не пускают, - пояснил мамонообладатель, и кряхтя, пунцовея ряхой, взобрался на крыльца. Оборванцы расступились, пропуская нас ко входу.
Мы зашли за стеклянные двери и оказались в обычной закусочной. За столами сидели еще несколько человек. Все как на подбор - с излишним весом, круглобокие любители покушать. Что я здесь делаю? Чревоугодники уплетали за обе щеки сэндвичи, салаты, поросячьи ножки, запивали через трубочки из высоких картонных стаканов.
Мы сели за ближайший столик. Я хотел поговорить, но моему пухлявому спутнику, стало не до этого. Перед ним возникла груда сэндвичей в промасленных обертках и стакан-ведерко. Покряхтывая от удовольствия, он развернул один и целиком сунул его в широкий рот. Я изумился - он разинул пасть как бегемот. Гамбургер попросту исчез в его утробе. Толстяк причмокнул от удовольствия, отхлебнул из стакана и принялся за второй.
Я осторожно взял с краю сэндвич и тоже приступил к трапезе. Мне хватило двух, чтобы ощутить, что я близок к насыщению. Пока я доедал второй бутерброд, мой сосед умял их три десятка. Я огляделся. Пузан за соседним столом, вероятно, был чемпионом по заталкиванию гамбургеров в себя. Весь стол перед ним был завален завернутыми в бумагу сэндвичами, коробочками, пакетами и стаканами. Обжора поглощал гамбургеры один за другим, хрюкая как свинья. Он раскраснелся. Стал хватать бутерброды и жевать их вместе с обертками. Отвратительное зрелище. Что будет дальше? Я приостановился, задержав свой сэндвич на полпути ко рту.
Свиноподобный поедатель запихивал в себя все подряд, а гора перед ним не уменьшалась. Мне даже показалось, что на месте одного съеденного перед толстяком появлялось два новых бутерброда. Это еще больше распаляло его безмерный аппетит. Иначе говоря, он вошел в раж. Его рот не закрывался, превратился в бездонный раструб, куда руки отправляли один за одним свертки и высыпали содержимое их коробочек. Пузо толстяка не вмещалось в пространстве между сидением и краем стола. Она оплывало в стороны, но, похоже, что того беспокоило это мало.