Как она умудрялась доводить его до такого состояния бешенства, Синицкий удивлялся каждый раз. Не понимал только, чего она добивается. Ведь всё есть, мужики, деньги, работа, а она интриги крутит.
-- Да?! - Рявкнул он в телефонную трубку, отвечая на звонок.
-- Мне кажется или ты только что разговаривал с женой?
-- Райковский, чего тебе?
-- Да я вообще-то по делу, просто ты в таком настроении, что этот вопрос буквально напросился.
-- Давай своё дело.
-- Не по телефону.
Встретились на нейтральной территории в обед.
-- Что за дело?
-- Кристина звонила. Хочет узнать всё о том, куда ты пропал. А знаешь, мне тоже интересно, куда ты пропал, ты что, дома не ночуешь?
Синицкий вздохнул так, словно за спиной пудовый камень.
-- Веришь, нет, видеть её не могу.
-- Кого, Кристину? - Хохотнул Райковский, но под тяжёлым взглядом друга смирился.
-- Кристину. Доводит меня своей ревностью, не могу просто.
-- И какой тогда смысл жениться на ней?
-- Сам не знаю. Чёрт меня дёрнул вообще об этой свадьбе заикнуться. Жили нормально, нет, блин! Статус ей подавай!
-- Да, а к статусу и деньги.
-- Вот именно.
-- А Лера что, упирается?
-- Только что заявила, что из принципа ничего не подпишет.
-- И что теперь?
-- Что?
-- Может, поговоришь с ней по-другому? - Синицкий заметно напрягся, но промолчал. - Если тебе так уж это важно.
-- Ерунды не говори. Это Лера. Моя жена.
-- И что? Когда тебя останавливали такие мелочи? А может она только этого и ждёт, скучает по твоим условиям.
Райковский неприятно усмехнулся, он полагал, что Лера становится покладистой только под кнутом. Зная Сашу Синицкого много лет, он и представить себе не мог, как этот жёсткий, а часто даже жестокий человек, который в принципе не идёт на ультиматумы, которого не трогают женские слёзы, может быть каким-то другим. О взрывном характере Синицкого знали не понаслышке не только его партнёры, но и друзья. Вспомнить только, каким образом он женился на Лере, фактически не оставив ей выбора: просто-напросто купил кольцо, сообщил о намерениях, поговорил с её парнем, заставив того отказаться от своих симпатий. Он и представить себе не мог, что такая самостоятельная девушка могла по доброй воле в восемнадцать лет оказаться в золотой клетке. И её бегство спустя полтора года, стало лишь доказательствам этой его теории.
-- Считай как хочешь, но, даже если бы я очень захотел поговорить с ней при таких условиях, ничего бы не вышло.
-- Что так?
-- Любовник у неё есть, -- Синицкий прищурился, внимательно всматриваясь в окно, -- скажем так, не простой смертный.
-- Любовник? Этот, что ли, м-м, армянин?