Мисс Валенти пришлось покинуть колледж после первого курса, когда родители отказались платить за ее обучение. А отказались они потому, что мисс Валенти была беременна Рейвен. Валенти, чисто итальянская семья, всегда мечтали, чтобы их единственная дочь вышла замуж за «хорошего итальянского парня». Узнав о том, что их дочь беременна и собирается замуж за афроамериканца, они умыли руки.
Мама Рейвен мечтала стать педиатром. И теперь, спустя семнадцать лет, мисс Валенти или 1) наказывала Рейвен за то, что та стала причиной окончания ее образования (можно подумать, это Рейвен сделала ее беременной!), или 2) воплощала через дочь свои несбывшиеся мечты.
Мама заставляла Рейвен выбирать самые сложные предметы, чтобы ее приняли в какой-нибудь из университетов Лиги плюща[2]. У Рейвен должно быть все то, чего была лишена ее мама. Мисс Валенти словно хотела исправить все свои ошибки.
Рейвен могла только предполагать, что сказала бы мама, узнав, что дочь вовсе не горит желанием учиться в университете Лиги плюща. Ха, можно подумать, Рейвен туда поступит! Вообще-то она еще сама не знала, чем хотела бы заняться после школы, но продолжение учебы не числилось в списке ее приоритетов. Келли настойчиво советовала Рейвен податься в модельный бизнес, но Рейвен была не такая фанатка моды, как Келли. Одежда не приводила ее в экстаз.
Рейвен хотелось бы попутешествовать — это, должно быть, весело. Можно с друзьями или с тем, кто на тот момент будет ее парнем. Ей хотелось увидеть Калифорнию, и Новый Орлеан, и Лас-Вегас! Ей хотелось хоть год пожить и подышать без маминой опеки. Мисс Валенти, словно ястреб, все время нависала над Рейвен, задавала вопросы и командовала.
И вот сейчас она смотрела на нее взглядом, полным разочарования.
Рейвен вздохнула и скрестила руки на груди.
— Что?
Мисс Валенти пожала плечами.
— Если бы ты озаботилась этим раньше, ты попала бы в класс тригонометрии. — Она кивнула на дуршлаг со спагетти. — Передай мне, пожалуйста.
Рейвен взяла кастрюлю и поставила ее на кухонный стол, где мама колдовала над лазаньей.
— Я пойду, приму душ. — Рейвен сейчас вовсе не хотелось вступать в споры с мамой — голова и так пухла от разных мыслей. Например, о приеме в честь бар-мицва Симона. И о возможности встретиться там с Калебом. Рейвен до сих пор не могла разобраться в своих чувствах к нему.
То она скучала по нему так, что ныло в груди. А в следующую минуту становилось стыдно, что она вообще с ним связалась. Все говорили, что Калеб ей не подходит, что он придурок. Но он был очень даже милым.