Они ехали в машине к ее дому. Он держал руку на ее ляжке, тесно обтянутой джинсами. Лиза не снимала его руки. Планы их совпадали. И потому глаза девушки как-то особенно смеялись в зеркальце над лобовым стеклом, не отпуская взгляда своего спутника. «Сейчас, думал он, — сейчас она скажет тебе это. Лестное для каждого мужчины. Подожди». Он помнил: случится это на светофоре…
«Волга» притормозила, рядом встала еще одна машина. Через тротуар торопливо переходила немолодая парочка.
Вдруг Лиза потянулась к нему, прошептала на ухо:
— Я сегодня хотела познакомиться именно с таким ковбоем, как ты. В джинсах, в кожаной куртке. С такими глазами.
— А какие у меня глаза? — спросил он.
— Грустные… Кстати, почему они у тебя грустные?
Он пожал плечами:
— Не знаю… Я тоже хотел сегодня встретить такую девушку, как ты.
— Правда?
— Честное слово.
— Тогда нам повезло… — Она посмотрела в окошко. — Мы уже почти у меня…
— Чай или кофе? — спросила она, когда он прошел за ней в гостиную, такую, каких было не много в восемьдесят седьмом году. Обои на потолке — в бледную розочку. Среди прочего роскошного хлама — слоновый бивень, раковины, охотничье ружье. Видеомагнитофон. Он остановился на кофе. Спать им не придется. Это он знал слишком хорошо.
— Кто твой отец? — спросил он, когда Лиза была уже в кухне. — Путешественник? Дипломат?
— И то и другое, — ответила она.
«Валентин Михайлович Казарин, — подумал он, разглядывая фотографию на стене. — Вы вернетесь домой через неделю — из Югославии, с супругой. И я должен буду вызвать у вас большой интерес. И вправду, с кем это встречается ваша распрекрасная дочь?».
На пороге уже стояла Лиза с подносом.
— Вот и наш кофе. — Она поставила поднос на низкий журнальный столик. Со всего размаха, но очень изящно, упала, увлекая его, гостя, за руку на диван. — Забыла у тебя спросить: ты учишься или работаешь?
Савинов знал, что выглядит моложе своих лет. В отношениях с Лизой это его утешало.
— Учусь. На последнем курсе пединститута. Я — будущий историк.
— А я — будущий архитектор, — сказала Лиза.
— Это здорово, — откликнулся он. — Будущий архитектор…
И тут же подумал: «Господи, только бы не сойти с ума!..» Она никогда не будет архитектором. Через несколько лет милая девочка станет наркоманкой. Он взял со стола кофе — машинально, едва ли понимая, что сейчас делает. Он будет ее ненавидеть, презирать. Он будет готов придушить ее собственными руками, чтобы только не слышать ее голоса. Больше того — она уже покойница. Ее собьет автомобиль, раздавит; на нее, Лизу Казарину, страшно будет смотреть… Господи, только бы не сойти с ума…