– Могу задать встречный вопрос. Юмирай? – начиная злиться, потому что, судя по поведению, он собрался снова спрятаться за ледяной сдержанностью и безупречными манерами, хотя, как оказалось, это всего лишь ширма, скрывающая дикий темперамент и несколько деспотичный характер, я выжидающе приподняла бровь и поджала губы. – Что происходит?
– Извини.
В его взгляде не было раскаяния, прозвучавшего в тоне. Это одно-единственное слово взбесило меня.
– О да, конечно. Без проблем, – зло хохотнув и отбросив его руку так, словно мне стало противно ее держать, я уже сама поторопилась встать с кровати, попутно натянув штаны. Раздражение накатывало все сильнее, настроение портилось, и, не удержавшись, потому что неудовлетворенные гормоны буянили и требовали продолжения, я презрительно скривила губы, глядя четко в глаза лорду. – В следующий раз, когда решишь поучить меня покорности и послушанию, выбери иной метод – этот себя не оправдал.
– Вика…
– И учти, я буду делать, что хочу и когда хочу. Захочу встречать утро на крыше – буду встречать! Захочу лазать по стенам – буду лазать! Захочу…
– Замолчи! – крайне медленно встав с кровати и шагнув ко мне, словно неотвратимое возмездие, лорд снова потемнел взглядом, но не так, как на крыше, – белки глаз пока были белыми.
– А то что? – Я не собиралась прогибаться, потому что чувствовала – сделаю это сейчас и уже точно не смогу отстоять свои права впредь, и поэтому вздернула подбородок и твердо встретила его злой взгляд. – Опять поцелуешь? Отлично! Давай, целуй! Только до конца целуй, не останавливайся на середине! Я, между прочим, нормальная живая женщина, а не…
– Милорд, леди… – сдавленно кашлянув, пунцовый слуга, стоящий в приоткрытых дверях, не знал куда деваться, когда мы оба прожгли его недовольными взглядами, обернувшись к входу. – Прошу прощения, но там лорд Майнир вас ждет…
– Подождет. – Тихое рычание лорда прозвучало столь многозначительно, что слуга побледнел и предпочел ретироваться, плотно закрыв за собой дверь. Видно, решил, что жизнь дороже.
Вот только не успел ястреб придавить взглядом уже меня, как дверь его спальни распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель, а в проеме появился донельзя раздраженный филин.
И, судя по его возбужденно раздувающимся ноздрям и слегка безумному взгляду, он наверняка думал, что тут происходит как минимум убийство, а как максимум – оргия. Кстати, он был недалек от своих предположений. Я уже и сама не знала, к чему ближе мой настрой. Тело было не прочь продолжить оргию, а вот разум намекал, что не отказался бы и от убийства кое-кого зеленоглазого (или черноглазого, уж не знаю теперь, как верно).