Клёпа спросил:
— За что я сижу, Иосиф Виссарионович? В чем я виноват?
Сталин ответил глухим ровным голосом:
— Ви ни в чем не виноваты, товарищ боец. Мы с товарищами из политбюро уже разобрались в вашем деле. За вашу храбрость в борьбе с вражеской авиацией принято решение присвоить вам звание генерал-майора. Форму и погоны получите утром на совещании.
Вождь всех народов мгновенно скрылся…
Клёпа вскочил. Подбежал к двери. Забарабанил кулаками.
— Открывай, сука волчья!
Караульный подошёл к двери. Зевнул:
— Чего тебе, Клёпа?
— Как чего? Мундир тащи генеральский! Меня товарищ Сталин вызывал на совещание! Ну-у!
Тот ещё раз зевнул.
— Спи Клёпа. Совещание отложили до завтра.
* * *
Штрафники отдыхали. Жили почти мирной жизнью.
— Эх, лафа! — Смеялся Клёпа. — Всю войну бы так кантовался!
— Дурень ты дурень! — Как на полоумного покосился на него Павлов. — Не знаешь ишшо, что на войне, если у тебя тихо, и ты жив, это значит, что кто-то впереди умирает за тебя.
Но отдохнуть дали недолго. Через несколько дней отвели на переформирование. Это означало, что скоро снова в бой.
Штрафников выводили только в район штаба армии, потому что вся ротная документация носила секретный характер, и там же находились ротные тылы.
Шёл осенний холодный дождь пополам со снегом. Земля разбухла и до краёв насытилась влагой. Раскисшие дороги превратились в густое чёрное месиво, цепляющееся за ноги, за колеса повозок и машин.
Растянувшаяся колонна штрафников месила грязь по расквашенной дождями полевой дороге, изрезанной глубокими колеями от проезжающих танков и машин. Многие из штрафников, перевязанны тряпками и грязными бинтами. Мерили фронтовые километры натруженными солдатскими ногами, вытаскивая ноги из липкой осенней грязи. Тащили на спинах станины пулеметов, пулеметные стволы с казенниками, ротные миномёты и снаряды.
Лученков приложился губами к фляжке, сделав нескольку экономных глотков, передал фляжку Клёпе. Тот опустошил её почти до дна.
Глеб укоризненно покачал головой. Никто не знает, сколько еще придётся топать пешедралом, вряд ли остатки роты остановят у колодца, или и у реки. Погонят до самого места.
Вещмешок оттягивал плечи. Несколько набитых автоматных дисков били по бедру. Лученков нащупал брезентовый ремень противогазной сумки и поморщившись подтянул ее повыше.
Клёпа тоже шел с автоматом. Но его противогазную сумку оттягивали не диски, а трофейное барахло, выигранное в секу и буру. Отдельное место занимала подушечка, с зашитыми в ней золотыми цепочками и кольцами.
Мелькaли сaпоги, ботинки. Трепетали нa ветру, прожжённые у костров, пробитые осколками полы шинелей. Лошади, надрываясь, бились в грязи.