У изрядно выпившего Клёпы уже своё кино. Ему кажется, что он в побеге, а солдаты, сейчас будут его брать. Неизвестно, что привело Клёпу к этой мысли.
Может быть, сытый вид зашедших в избу бойцов, может новенькие автоматы ППШ в их руках. Но их появление действует на Клёпу, как красная тряпка на быка.
— А-аа! Суки краснопёрые! — кричит он. — Поубиваю, падлы!
Стол отлетел в сторону. Началась драка. Страшен в рукопашной русский солдат! Штрафники кулаками пробили себе дорогу к выходу из дома.
Через несколько минут Сизов нахлёстывая лошадь вожжами, погнал её к лесу. Дорогa кaтилась вниз, повозкa тряслась и дребезжала.
Задохнувшийся Лученков упал на дно телеги, дышал хрипло с надрывом.
— Сука! Пить вредно! — Подумал. — Надо бросать эту пагубную привычку.
Заметил, что нет Клёпы, спохватился, — Миха, где Миха?
— Стой! Стоять фраера! — Послышался за их спинами истошный крик. Придержав лошадь они увидели бегущего за телегой Клёпу, который тащил в руках увесистый вещмешок.
Запрыгнув в телегу он блаженно замер. Потом начал хохотать.
— Вот бля-яя! Чисто Ватерлоо! Жаль только, не прирезал никого!
Внезапно помрачнел. Было жалко самогон. Выпили только половину.
Глеб покосился на него подбитым глазом:
— Сука ты, Клёпа! Тебе пить нельзя! Чего тебя повело? Какие мусора? Самая обыкновенная пехота, а ты на них в рукопашку. Скоро на тёплое гавно с ножом кидаться будешь!
Клёпа тем временем что-то бормотал и копался в вещмешке. Глухо гремела телега.
— А вот мы сейчас и посмотрим, какая это пехота!
Он достал несколько банок тушёнки, белый хлеб и плитку шоколада. Восторженно потряс банками перед носом Лученкова.
— Кого хотели надурить? Миху Клёпу?! Да я эту лягавую роту за версту чую! У них по приказу Берии, спецпаёк с шоколадом. Бля буду!
* * *
Дивизия получила пополнение. Прибыли эшелоны с бойцами из маршевых рот и несколько закрытых вагонов со штрафниками из лагерей. Их привезли под конвоем.
Командир роты расписался в путевом листе, то есть взял на себя персональную ответственность и пожав руку не совсем трезвому начальнику конвоя, отпустил сопровождающих.
Больше сотни вновь прибывших штрафников стояли в строю. Оставшихся в живых штрафников рассовали по всем взводам. Вместе с теми, кто выжил из прошлого состава, штатное количество бойцов роты перевалило за двести человек.
Никифор Гулыга, Клёпа и Лученков остались во взводе младшего лейтенанта Голубенко. Во взводе, состоящем из четырех отделений, было около полусотни бойцов, а в отделении больше десятка.
Пополнение капитан Половков всегда принимал самолично. Эта привычка уже стала правилом.