Повторяю один раз. Трусов и самострелов буду расстреливать на месте! Если курванусь я, можете расстрелять и меня!
Вольно! Разойдись!
* * *
В общем пополнение было как обычно. В основном жители сел и хуторов. У большинства образование 4–5 классов. Почти все 1922-24 годов. Среди них, лишь человек двадцать уже повоевавших. Среди них разжалованный лейтенант — зенитчик, чья батарея сбила свой самолёт — разведчик. Сержант — танкист, с обгорелым лицом, утопивший во время переправы свой танк. Разухабистый старшина — интендант, промотавший казённое имущество. В том же строю сержант Владимир Некрасов, награждённый за Сталинград орденом Ленина.
В госпитале он слегка выпив по случаю выздоровления и скорой выписки чуть не пристрелил из трофейного «Вальтера» кладовщика, «потерявшего» его офицерские сапоги.
Сапоги после этого нашлись, а вот сам Некрасов получил месяц штрафной.
Для всех остальных все было внове — строевая и стрелковая подготовка, оружие. Они не умели практически ничего — ни рыть окопы, ни ползать по-пластунски.
Во что бы то ни стало за несколько дней из этих разрозненных людей нужно было сделать боевое подразделение.
Пользуясь передышкой по приказу командира роты провели трёхдневную боевую подготовку.
Помковзвода, бывший старшина-разведчик Скиба, построил роту.
— Сейчас мы, — сбивчиво заговорил он, — займемся приёмами… этой самой… тактико-строевой подготовки. Значица так: перебежки и переползания по-разному — и по-пластунски, на карачках, и… — окончательно сбившись, замялся Скиба. — Ну и вообще будем учиться, как надо в бою перебегать и переползать.
Старшина откашлялся, набрал полную грудь воздуха.
— Первый взво-оооод! Два шага вперед! Ложись! — и, растягивая слова, пропел: — Огневая позиция — прямо сто метров, у куста. По пластунски — вперед!
Матерясь и проклиная судьбу штрафники поползли вперёд, задирая зады.
— Ниже жопу! Ниже, — орал Скиба на штрафников. — Куда зад отклячил?! Оторвет осколком на хрен, будешь без жопы!
Но это не помогало. Всё было бесполезно.
Тогда Половков приказал натянуть колючую проволоку и ползать под ней. Острые колючки царапали спины, впивались в кожу, рвали телогрейки. Дело пошло. Теперь штрафники ползали старательно прижимаясь к земле.
— Це ж, совсем другой табак! — Кричал помковзвода, — к земле надо прижиматься, как к мамкиной сиське. Она родная никогда не предаст. И защитит! И согреет! И в неё же нас закопают!
Пользуясь небольшой передышкой по приказу командира роты провели недельную боевую подготовку. Разбирали и собирали оружие, в том числе и трофейное, стреляли в цель, учили колоть штыком и бить прикладом.