— Да — я мерзко улыбнулся. — Империя лишиться две трети своих магов. Око за око зуб за зуб.
— Хороший ответ, главное чтобы получился.
— Примерную структуру этого плетения я знаю, нужно освежить память книгами Древних на эту тему, так что думаю смогу ответку сделать. Даже уверен в этом, но поработать придётся, в этом я уверен ещё больше.
— Завтра значит, весь день за книгами и в архиве просидишь?
— Да, скорее всего так.
— А нам что делать?
— Да, кстати. Пока я не подписал договор с немцами, есть возможность найти вам тела и переселить в уже живые. Как вам идея?
— Это быстро?
— Нет — скривился я, допивая травяной настой. — На подготовку только неделя уйдёт, да большую магическую лабораторию разворачивать надо, а она в Башне мага.
— Тогда пока подождём, да и сам ты говорил, что не каждое тело нам подойдёт. В нём мы можем жить не больше ста лет, а в големах около трёхста.
— Даже больше, при обслуживании — согласился я. — Но вы всё же подумайте о возможности сменить железное тело на нормальное, живое.
— Когда мир нармальный попадётся, так обязательно. Мне этот не нравится. Технологичный слишком.
— Ха, это точно. Ну всё, вы пока займитесь охраной, мало ли немцы нагрянут к бесхозному имуществу. Странно, что они целый поезд бросили, а я пока в архиве покопаюсь. Пара часов у меня есть, потом спать. Надо будет сбросить плетение бодрствования.
— Хорошо, мы пока займёмся работой — кивнул Генерал и направился к выходу. Уже давно стемнело, но модифицированным големам это ни сколько не мешало, и они всё видели как днём.
Как только мои ноги обутые в армейские берцы коснулись брусчатки, я убрал носилки в один из баулов и, осмотревшись, снял с себя плетение не видимости, деактивировав его, и направился вниз по одной из улицы Москвы. За последние три дня с момента пробуждения големов особо ничего такого не случилось. Я сутки спал, полсуток общего времени копался в архиве, потом свернул особняк с големами внутри и полетел в Москву, наблюдая с высоты, как течёт внизу жизнь. Одиннадцать раз встретился с окруженцами, причём трижды они были на технике. Помог топливом, боезапасом и продовольствием, про лечение раненых и не говорю. Пересёк линию фронта, бои шли не перестывая, значит, Гитлер ещё не принял решение, принять моё предложение или нет. Потом я просто всю ночь летел в сторону Москвы на приличной скорости, отчего все три накопителя быстро разряжались, но в десять утра десятого июля я был в Москве и незаметно покинул своё транспортное средство на одной из тихих улочек. Моего странного появления никто не обнаружил, только женщина что шла на встречу с любопытством осмотрела форму и торчащую из открытой кобуры рукоятку пистолета.