Удивительно бодрящее впечатлѣніе производитъ послѣ чеховскихъ пьесъ "Докторъ Штокманъ" Ибсена, эта полнѣйшая противоположность той жизни, которую по Чехову возсоздаетъ московскій художественный театръ. Вмѣстѣ съ тѣмъ "Докторъ Штокманъ" – высшее торжество этого театра и въ особенности его вдохновителя, г. Станиславскаго. Послѣдній несомнѣнно очень хорошъ въ роли Астрова и Вершинина, сумѣвъ дать художественную оболочку этимъ схематическимъ изображеніямъ г. Чехова. Но въ Штокманѣ г. Станиславскій создаетъ не только живое лицо, несравненный по жизненности художественный образъ, который данъ и Ибсеномъ,– онъ идетъ дальше автора. Штокманъ Ибсена, безспорно, одно изъ лучшихъ его созданій, но, какъ всегда, у Ибсена въ обрисовкѣ Штокмана есть нѣкоторая неопредѣленность, что-то недосказанное и въ то же время чрезмѣрное, что, поднимая Штокмана надъ уровнемъ обыкновенныхъ людей, дѣлаетъ его иногда неяснымъ. У Ибсена Штокманъ представляется читателю больше носителемъ идеи правды, вообще борцомъ, и героемъ, чѣмъ человѣкомъ. Въ изображеніи г. Станиславскаго эти обѣ стороны – героическое и человѣческое – слиты въ единое гармоничное цѣлое, что дѣлаетъ его Штокмана не только ближе и понятнѣе намъ, но и выше, какъ образъ, какъ всякое вообще истинное художественное произведеніе, вполнѣ вѣрное дѣйствительности. Здоровый реализмъ русской литературы такъ прочно привилъ намъ вкусъ къ реальному изображенію жизни, что всякая даже вполнѣ законная попытка къ патетическому уже расхолаживаетъ. Тѣмъ болѣе, что въ данномъ случаѣ это совершенно лишнее. Положеніе, занятое Штокманомъ, такъ высоко само по себѣ, что артисту скорѣе приходится бояться – не взять слишкомъ высокаго тона, чѣмъ слишкомъ обыкновеннаго, который принизилъ бы представленіе о характерѣ героя.
Г. Станиславскій счастливо избѣжалъ обѣихъ крайностей. Его Штокманъ это правдивый и живой типъ человѣка, который, будучи въ дѣйствительности героемъ, меньше всего думаетъ,– что онъ – герой. Онъ мирно и хорошо прожилъ жизнь, радуется, что видитъ у себя въ семьѣ довольство, тѣшится всякимъ пустякомъ, который можетъ украсить жизнь, доставить удовольствіе окружающимъ людямъ, вродѣ хорошаго ростбифа или новой скатерти и абажура на лампу. Нервная и дѣятельная натура, онъ вовсе не то, что принято называть безпокойнымъ человѣкомъ, но онъ не можетъ успокоиться на достигнутомъ результатѣ, который удовлетворилъ бы другихъ. Онъ – вѣчно ищущій и стремящійся впередъ талантливый работникъ, котораго постоянно толкаетъ и возбуждаетъ самый процессъ работы. Онъ любитъ общество, особенно молодое, въ которомъ есть отвѣчающая его живому характеру черта свободолюбивой дѣятельности, не поддающейся заранѣе опредѣленнымъ строгимъ рамкамъ. Открывъ цѣлебные источники возлѣ родного города, онъ такъ счастливъ, что можетъ служить и работать на благо близкихъ ему людей. Другой на его мѣстѣ успокоился бы на этомъ и опочилъ на лаврахъ, какъ его братъ бургомистръ, совершеннѣйшая ему противоположность, рабски идущій въ ту сторону, куда и всѣ, и проповѣдующій порядокъ, разъ онъ уже установленъ и признанъ если не всѣми, то большинствомъ. Но Штокманъ, какъ всякій талантъ, знаетъ не то, чему слѣдуютъ всѣ, а