Я поднялся на палубу. Роуз оторвала глаза от модного журнала и улыбнулась. Ансель вскрыл последний кокос из тех, что я приобрел на Гаити. И по своему обыкновению завел занудную лекцию о том, сколь несправедливо относятся люди к кокосовому ореху. Хлеб, видите ли, называют основой жизни, а вот кокос не только служит пищей доброй половине человечества, но и обеспечивает одеждой, посудой, маслом, является строительным материалом и проч.
Ансель разорялся, но я не слушал. Я занимался своим любимым занятием — изучал Роуз. Не глядя на нее в упор, а следя за ее отражением в воде. Стайки крошечных, точно хромированных, рыбок шныряли у поверхности, превращая водную гладь в разбитое зеркало. Роуз пребывала в отличном расположении духа и комментировала новые фильмы, которые должны были попасть в местные кинотеатры лет эдак через десять. Еще ее забавляли новинки моды.
Меня тревожила одна мысль: попроси я ее сейчас отправиться со мной в Нью-Йорк, она бы догадалась, что я ей не верю. Это бы ее разозлило, и она бы могла просто уйти! А этого мне совсем не хотелось. Я мог бы придумать повод для возвращения в Штаты — например, мотивировав это необходимостью починить мотор. А если бы я был поумнее — чего нет, того нет, увы — то сумел бы обтяпать все таким образом, что она бы сама мне предложила поехать в Нью-Йорк.
Я смотрел на воду и любовался ею. Вдруг небо потемнело. Ветер стих. Я повернулся на спину и устремил взор в нависшие тучи. Ансель объявил, что к утру будет дождь. На что Роуз предложила поскорее перенести все вещи с яхты в хижину. Пока она копалась в каюте, Ансель помог мне загрузить шлюпку и перенес мои гостинцы в свою развалюху. Отчаливая, он поинтересовался, не хочу ли я перед ужином поохотиться на нутрий. Они, мол, уже появились в окрестных болотах. Нутрии здесь встречаются размером со среднюю собаку, хотя это водяные крысы коричневой масти с белыми пятнами. У них очень нежное мясо, и я обожаю его жарить. Но Роуз никогда их не ест, потому что для нее они простые крысы.
Я сказался усталым. Островитян хлебом не корми дай только поохотиться на нутрий, и если кто-то увидит хоть одну, то на тропу войны выходит вся деревня. В суматохе можно даже получить пулю в спину. Было бы обидно оказаться подстреленным и лишить себя возможности сгонять в Нью-Йорк…
Ансель уплыл, и Роуз стала перевозить вещи на берег. Я отдраил палубу, вымыл каюту — и «Морская принцесса» стала как новенькая. Смазав мотор и убрав паруса, я присоединился к Роуз.
Когда мы перенесли свои пожитки в хижину, уже смеркалось и в воздухе висело плотное душное марево. Мы обливались потом и едва успели подойти к воде, чтобы смыть с тел липкую пленку, как хлынул ливень. Мы разделись догола и встали под небесный душ.