В своем письме он сообщил, что миссис Джеймс было пятьдесят два года, что она работала в больнице и ее последним местожительством были дешевенькие меблирашки на Сто тридцать первой улице. Рядом с дверным звонком этого дряхлого строения я увидел присобаченную бумажку с написанными карандашом инструкциями: один звонок Флэттсу, два — Адамсу, а Стюарт — наверное, занимавший апартаменты на верхнем этаже, — удостаивался целой серенады из десяти звонков. Никаких Джеймсов тут не было и в помине, конечно, однако бумажка настолько выцвела, что некоторые фамилии стали нечитабельными.
Я спустился в полуподвал и позвонил в дверь. Мне открыла девчонка лет пятнадцати с огненно-красными губами, в узеньких джинсиках, клубном свитере и мужской рубашке, которая не могла скрыть ее торчащих грудок. Лениво жуя резинку, она всем своим видом давала понять, что прекрасно сознает все достоинства своей расцветающей фигуры и смазливого личика: мол, никому бы в голову не пришло отрицать, что она самое миленькое создание, обитающее в этом глухом закоулке мира. Я подумал, что миссис Джеймс вовсе не переехала, а просто попросила свою домохозяйку дать магазинному клерку от ворот поворот. Она, может быть, и поменяла не одну работу, но человек с холодильником-электроплитой так просто не сможет скакать из одной квартиры в другую.
Когда я спросил миссис Джеймс, девчонка продемонстрировала мне свое умение выдувать резиновый шарик и спросила:
— Вы кто?
— Ее знакомый, оказался тут проездом.
— А, знакомый… Так она месяц назад съехала.
— И не знаешь, куда? У меня мало времени, а я бы хотел ее повидать.
Она передернула плечами, и мы оба бросили взгляд на пляшущие холмики под ее рубашкой.
— He-а. Кажись, куда-то на Лонг-Айленд.
Врать она не умела.
— Жаль. Я ей деньги привез. Позвонил ей в больницу, да мне сказали, что она уволилась. А теперь, выходит, и переводом послать нельзя. Ну ладно, может, как-нибудь встретимся.
Мисс Смазливая Чернушка одарила меня натренированным взглядом из-под длинных ресниц.
— Откуда, говоришь, приехал, деловой?
— Из Чикаго. Там у нее двоюродная сестра.
— Ну так… — Яркие глаза оценивающе шмыгнули по мне, после чего она решила, что моя одежда пахнет бабками. — Скажу тебе по секрету, она тут живет. Пять звонков. Но она вернется не раньше четырех. Она накручивает какую-то кредитную компанию, вот я и соврала, что ее нет. Либо зайди еще раз, либо вечером позвони ей в больницу «Бульвар» — это в Бронксе. Она там трудится с прошлой недели.
— Спасибо тебе. Да, я смотрю, в ваших местах выращивают такие сладенькие фрукты!