— Эй, паренек, я хочу с тобой потолковать!
Я не сомневался, что этот местный шериф уже получил бумагу о моем розыске, и у меня сжалось сердце, но тут я заметил, что он направляется ко мне с видимой ленцой.
— Я слышал, твоя тачка сломалась, — произнес он с благожелательной улыбкой. — Вот это меня удивляет: в Америке выпускаются лучшие в мире машины, вот, к примеру, этот старенький «шевви» все еще бегает… Я тут говорю своей жене: ну на хрена покупать иномарку и платить за нее уйму денег?
— Да я свою купил недорого, она же подержанная. — Бингстон, черт бы его побрал, просто аквариум с золотыми рыбками. Известия разносятся тут с ветром. Надо мне побыстрее отсюда сматываться. Скоро тут мне будет не менее опасно, чем в Нью-Йорке. В Нью-Йорке-то я хоть, по крайней мере, смогу разузнать что-то про «подсадного». А в Бингстоне я сам был подсадной уткой.
— Что касается меня, то я не шибко высокого мнения и о новых тачках, что сходят сегодня с конвейера в Детройте. Уж больно шикарные. Пустая трата денег.
— Пожалуй, — согласился я. Меня подмывало задать ему вопрос про Томаса, сославшись на прочитанную мной в газете статью. Но мне не хватило духу. Нью-йоркская полиция вполне могла уже вступить в контакт с полицией Бингстона, и мне меньше всего хотелось, чтобы этот ленивый полицейский вдруг мной заинтересовался.
— Надо думать, твою тачку скоро починят?
— Надеюсь… сэр. Я заказал запчасти, должны прислать авиапочтой. — я помахал ему, он кивнул, точно отпуская меня на все четыре стороны, и я уехал.
Я остановился перед булочной и через витрину увидел, как Френсис отдает хлеб покупателю — ее белый халатик приятно контрастировал с коричневой кожей. Когда покупатель вышел, я нажал на клаксон. Френсис помахала мне и что-то сказала пожилой белой кассирше, восседавшей на высоком табурете за кассовым аппаратом. Они немного подискутировали, после чего Френсис выбежала ко мне.
— Есть что-нибудь новенькое? Туи, я только на секунду.
— Ничего новенького, только то, что мне надо уехать из Бингстона.
— Почему?
— Что касается этого убийства, то я хожу по кругу, здесь ничего невозможно узнать. Бингстон для меня убежище ненадежное. Все в городе уже знают, что я здесь и даже что моя машина сломалась.
— И куда же ты поедешь?
— Обратно в Нью-Йорк, наверное. Я тут надумал кое-что — надо проверить там, на месте.
— Но тебя же ищут в Нью-Йорке. Туи, зачем тебе уезжать? А в городе о тебе все знают только потому, что ты приезжий. Если ты тут задержишься, устроишься на работу — под фамилией Джонс — о тебе скоро забудут. То есть ты не будешь выделяться на фоне остальных городских черных. Ты же сам сказал, что нью-йоркская полиция разыскивает какого-то неопределенного негра. А как только ты вольешься в местную общину, окажешься в полной безопасности. Они же не поедут искать какого-то негра в Бингстон!